Батарейка (СИ)

Дверь в камеру скрипнула. Вот почему, интересно нельзя смазать петли и они так зловеще и протяжно скрипят? Для антуража, что ли?

Входят несколько человек. Впереди… о, какие люди… сам Великий Господин. Пурпурно-чёрная мантия, отливающая золотом маска. Нет у мужика вкуса, что поделаешь… Следом Благородный весьма сурового вида, чьи черты лица почему-то напоминают мне Сканти. Неужели папочка? Вот насколько Сканти – милый и приятный парень, настолько этот мужчина выглядит самим воплощением жестокости. Да и по масти они различаются – Сканти блондин, а этот – брюнет. Но всё равно очень похожи.

А вот следом заходят двое Некто, несущие жаровню на коротких толстеньких ножках, полную горячих углей. Да, уважаю серьёзный подход к делу.

Поставив жаровню в непосредственной близости от меня, Некто выдвигают на середину камеры роскошное, обитое бархатом кресло. Великий Господин усаживается, расправляет складки мантии, Благородный занимает место у него за правым плечом, Некто замирают у стены, профессионально прикидываясь ветошью в ожидании дальнейших приказов. И тут Великий Господин произносит:

- Добро пожаловать, Ярри-Мо! Поговорим?

========== Глава 112. Отчаяние. ==========

POV Ярри.

Великий Господин произносит:

- Добро пожаловать Ярри-Мо! Поговорим?

- Можно и поговорить, - невозмутимо отзываюсь я, - интерьер здесь прекрасный, общество изысканное, век бы висел. Да и милой беседой развлечь собираются – вот уж истинно глинтийское гостеприимство.

Благородный заносит руку для удара, но Великий Господин жестом останавливает его и кивает одному из Некто. Тот тут же подставляет мне под ноги невысокую деревянную скамеечку, и давление на запястья прекращается. И тут же кровь начинает циркулировать в них с удвоенной силой. Я шиплю и кривлюсь от боли в кистях - их начинает тут же колоть, как иголочками. Сотнями маленьких остреньких иголочек. А пальцы похожи на колбаски и движутся с трудом. Ничего, пройдёт. А если и не пройдёт – не думаю, что это станет самой серьёзной проблемой на остаток моей жизни. А если помощь всё же придёт? Нет, не думать… Иначе я могу очень захотеть жить. А мне нельзя.

Все эмоции Великого Господина скрывает проклятая маска. Но, бьюсь об заклад, сейчас он ухмыляется. Наверняка все эмоции написаны у меня на лице – скрыть их невозможно. Слава Небесам, через какое-то время покалывание становится слабее, и я вновь восстанавливаю ироничное выражение лица, а Великий Господин говорит:

- Ты ведь догадываешься, зачем ты мне нужен, Ярри-Мо…

Из-за полного отсутствия интонации это даже не звучит, как вопрос, но всё равно киваю. Не стоит прикидываться дурачком.

- Двери, - отвечаю я.

- Именно. Умный мальчик, – на этот раз в голосе Великого Господина звучит некая толика одобрения. Зря. А он продолжает:

- У тебя есть выбор, Ярри-Мо. Либо ты и твой маленький глупый брат помогаете мне, и я отпускаю вас с миром и обязуюсь больше не тревожить ваше осиное гнездо, ваш проклятый Фэкор, либо… Либо вы оба будете подыхать долго и мучительно. Причём твой маленький брат, которого ты так любишь, сдохнет на твоих глазах. Но перед этим у него будет много секса. Очень много. А ты будешь смотреть на всё это. Как тебе такой расклад, а Ярри?

Я смотрю в глаза Великого Господина, мрачно и холодно блестящие в прорезях маски и поражаюсь подлости и низости этого человека. Видно Благородному, который продолжает стоять рядом что-то не нравится в выражении моего лица, потому что он бьёт меня наотмашь по щеке, так что я чувствую, как кровь течёт из разбитого носа:

- Отвечай, когда к тебе обращается Великий Господин, фэрхская шлюха!

Ну уж. Сразу и шлюха. Здесь, видно, считают фэрхов обожающими прыгать из постели в постель к одноразовым партнёрам. Всяко, конечно бывает, но у меня парней было… Ага, сразу и не вспомню… если брать в расчёт Ханни, то десятка полтора, не больше. И заметьте, по очереди, а не одновременно. Блин, обидно-то как. Вот только у меня с Ханни всё срослось, только хотел его с папами познакомить… эх, не успел. Обидно,да.

Но я нахожу в себе силы ехидно улыбнуться и ответить Благородному:

- Завидуй молча.

Тот вновь замахивается, но Великий Господин останавливает его:

- Не стоит, Скатар. Он пока ещё не понял. Покажи ему.

Скатар злобно ухмыляется, отчего его, и так не являющееся образцом доброты и благородства лицо, превращается прямо-таки в маску демона. Он подзывает Некто, и я начинаю соображать, что это такие же Некто, как тот, которого мы уничтожили в Фэкоре – оживлённые мертвецы. И не особо хорошо оживлённые – даже сквозь смесь “ароматов” в камере я ощущаю тонкий гнилостный душок. Или так воняет душонка Великого Господина?