Теона Рэй - Графиня из другого мира

Вигонт скорее всего покраснел от ярости, но я его лица не видела. Меня душила злость и обида, а мысленно я уже искала приличные платья в гардеробе бабули. Даже информация о том, что меня могут выселить из замка, задела не так сильно как “девица легкого поведения”. Да у меня за всю жизнь был один мужчина, которого я сильно любила до тех пор, пока он не оказался женат! То есть, до тех пор, пока я об этом не узнала.

Поборщик вылетел из замка, как пробка, запрыгнул в карету, и она покатилась вон.

Я еще какое-то время ходила по холлу туда-сюда, яростно размахивая руками и проклиная этот мир, как к замку подкатил другой экипаж. Я узнала вензели на дверце и выскочила на улицу.

– Хавьер!

Дворецкий успел только опустить одну ногу на землю, но, увидев заполошную меня, замер, словно раздумывая, не вернуться ли в порт.

– Хавьер, поборщик приезжал!

– О, я встретил его экипаж…

– Почему мне бабушка ничего не сказала про долги? А ты? Разве ты не мог сообщить?

– Я не стал делать этого при ней, миледи на дух не выносит слова “долги” и “налоги”. С прошлого года в стенах этого замка их запрещено произносить.

Дворецкий покачал головой. Мне вдруг стало так жаль этого мужчину, было видно, что он крайне недоволен происходящим в графстве, но сделать ничего не мог. Это заставило меня задуматься.

– А почему ты работал на Марью? Видно же, что тебе не по душе здесь быть.

– Я родился в этом замке, – Хавьер пожал плечами. – Мой отец был дворецким, а потом и я. Помощники графа всегда были из одного рода, так что я даже и не думал никогда менять профессию. Да и Ее сиятельство… Ну ты же понимаешь, что одна она бы не справилась. Такая уж она…

– Безответственная?

– Необыкновенная, я бы сказал, – на губах мужчины заиграла теплая улыбка.

– Ясно все. Что мне-то теперь делать? Вигонт сказал, что сообщит герцогу о неуплате налогов, и что нас прогонят из замка.

– Не прогонят, не волнуйся. Эта рухлядь никому не нужна. Посадить в тюрьму могут, но замок забрать – нет.

– Что, прости? – у меня даже волосы на голове зашевелились, а Хавьер спокойно объяснил:

– По закону, за долги свыше десяти тысяч золотых садят в тюрьму на срок до десяти лет за каждую тысячу. – Дворецкий пожевал губу, задумчиво приложив палец к подбородку. – Итого, примерно на две сотни лет. Такой большой суммы Марья тебе точно не оставила, а быстро заработать двадцать тысяч не получится.

Я гулко сглотнула вставший в горле ком. Моя способность находить приключения на филейную часть не оставила меня даже в другом мире. На Земле я умерла, а здесь попаду в тюрьму. Что может быть хуже?

Ответ на этот вопрос я узнала спустя несколько часов.

Первым делом по возвращению Хавьера мы оба, не сговариваясь, решили заняться уборкой. Мне хотелось позавтракать и выпить чаю за чистым столом, смотря в прозрачные окна на прекрасный сад, а дворецкому уже за столько лет просто осточертел бардак, и он был рад привести замок в порядок. Мужчина заметно повеселел, а когда мы дружно искали швабры, тряпки и ведра, даже стал напевать песенку, слов которой я не могла разобрать. Мы наполнили ведра холодной водой, вытащили на свет белый мешок с чистящим порошком и огромный бутыль с гелем для мытья пола, оставили химсредства на кухне, чтобы туда-сюда не ходить в кладовую, и принялись за отмывание столовой.

К моменту, когда полы стали блестеть, а сквозь стекла в окнах наконец можно было разглядеть цветы в клумбах, с меня сто потов сошло. Руки и ноги дрожали от напряжения, еще и этот плед постоянно пытался сползти, так что я окинула столовую довольным взглядом и, пока Хавьер менял грязную воду, побежала в покои бабули, переодеваться.

Гардеробную нашла за дверью, ведущей из гостиной. Комната, отданная под одежду, оказалась просторной, но полностью заваленной вещами. Платья не помещались на вешалки, часть лежала просто на полках так, словно одежду туда утрамбовывали, другая часть валялась на полу. Бабушка наряжаться любила, а вот складывать вещи аккуратно не умела. Это наталкивало на мысль – как вообще граф, ее муж, разглядел в ней что-то хорошее настолько, что женился? Нет, я, конечно, понимаю, что миледи не пристало готовить и убираться, для этого есть слуги, но даже я знала, что аристократы приучены ко всему. Они умеют все, плюс к этому очень умны, образованны, но все это не про Марью. Она просто хитрая. Хитрая и бездушная! Это ж надо так меня подставить!

Я снова разозлилась и в сердцах пнула тумбочку, стоявшую у зеркала. От удара верхний ящик открылся, в солнечном свете, льющемся через узкое окно, что-то сверкнуло на дне ящика. При ближайшем рассмотрении это оказалась пара очаровательных сережек из платины с вкраплением крошечных изумрудов. Какая красота! Интересно, а можно их продать?