Владимир Марков-Бабкин - Император Единства

Видя, что Николай вновь решительно машет головой, она смягчила позицию.

– Ну, хорошо, царем быть ты отказался. Но ведь быть регентом при малолетнем Алексее ты не отказывался?

– Нет, но…

Он задумался.

– Но скажи на милость, какой из него царь? Он очень слабый больной мальчик, дай Бог ему всяческого здоровья и долголетия.

– Уверена, что Господь будет к нему милосердным. В любом случае страной будет править Регентский совет во главе с правителем государства. От этого же ты не отрекался?

– Нет.

– Вот видишь. А за это время мы и девочек пристроим, и, если потребуется, изменим закон о престолонаследии. Если и в этот раз у нас родится девочка или мальчик с этим проклятием. Но шанс на здорового мальчика у нас есть, ты это прекрасно знаешь.

Николай хмуро кивнул.

– Знаю. Так говорили доктора. Но твой возраст…

– А что возраст? Это не первые мои роды, и у меня прекрасные доктора вокруг. У меня, слава Богу, нет токсикоза, как у итальянской куклы, и пока нам удается скрывать мою беременность. Сначала нам нужно покинуть эту клетку, не так ли?

Личное послание баронессы

Беатрисы Эфрусси де Ротшильд

императору Всероссийскому Михаилу Второму.

29 августа (11 сентября) 1917 года

ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО!

Нижайше благодарю ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО за высочайшее дозволение передать ВАШЕМУ ВЕЛИЧЕСТВУ мое личное послание через Русскую миссию в Орлеане.

Граф Мостовский любезно передал мне именное приглашение стать гостьей величайшего события современности – коронации ВАШИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ в Константинополе, а также стать свидетельницей провозглашения ВАШИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ восстановления Восточной Римской империи. Нижайше благодарю ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО за приглашение и предоставленную возможность быть лично представленной ВАШЕМУ ВЕЛИЧЕСТВУ.

Смею надеяться, что предстоящая Высочайшая аудиенция будет весьма интересной для ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА и всех Империй, под ВАШЕЙ рукой. Помимо редкостей и даров к коронации, я полагаю привезти весьма важные темы для обсуждения.

P. S. Нижайше прошу ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО дозволить представить ВАШЕМУ ВЕЛИЧЕСТВУ принца Фердинанда де Фосиньи-Люсинжа и его супругу принцессу Марию-Жюльетту де Фосиньи-Люсинж – урожденную Эфрусси, мою кузину. Принц де Фосиньи-Люсинж восхищается политикой и великими свершениями ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА и искренне мечтает принести пользу великому делу восстановления исторической справедливости. Он намерен испросить ВАШЕГО дозволения вложить его опыт и капиталы в развитие гостиничного дела и виноделия Ромеи.

Мемель горел. Вначале налет «Муромцев», после которого последовал обстрел со стороны моря. Разумеется, в первую очередь целями были порт, железнодорожная станция и прочие стратегические объекты, но, как и на любой войне, доставалось всем.

В городе явно нарастала паника, и вид стоящих на рейде транспортов с десантом вовсе не добавлял обывателям оптимизма. Начало высадки десанта ждали в самое ближайшее время, поэтому все прислушивались к грохоту разрывов и залпов с моря, поскольку все были убеждены в том, что как только обстрел прекратится, так русские транспорты сразу же двинут к берегу.

А пока русские линкоры и крейсера методично обстреливали известные лишь им цели. Впрочем, уже было понятно, что прицельного обстрела жилых кварталов не происходит, что наводило на мысль, что сам город русские варвары хотят взять неразрушенным.

Однако это не уберегло жилые кварталы от отдельных попаданий и очагов пожаров, которые стремительно разрастались. Да и после обстрела двухнедельной давности в городе было достаточно разрушений. Хотя, как и в этот раз, основными целями были порт и железная дорога.

Но в прошлый раз русские, завершив бомбардировку, вновь ушли в море. Сегодня же, судя по всему, все будет самым серьезным образом. И кораблей у русских больше в этот раз, и калибр у них куда серьезней, да и многочисленные транспорты были в наличии.

Нужно ли удивляться, что многие жители предпочли спешно покинуть город?

Старая берлинская газета уже не грела сердце. Как, впрочем, и все остальное.

За прошедшие почти три недели адмиралу Сушону уже триста раз все осточертело. Нет, содержали их вполне цивилизованно, тут грех жаловаться, офицеров вообще почти ничем не ограничивали, не считая запрета покидать лагерь. Впрочем, пойти тут все равно было некуда – выжженное солнцем пространство, и куда ни пойди, все равно наткнешься либо на русские патрули, либо на болгар, которые занимаются репатриацией своих единоплеменников в Болгарию.