Екатерина Кариди - Змеиная невеста

– Скажи, ему ведь на самом деле не нужна жена? Вся эта свадьба – фарс, да? Мне жаль, что я так некстати сорвала вам сделку.

– Кто тебе сказал подобную чушь?!

От него вмиг повеяло холодом, взгляд стал острым. А Лера поняла, что сейчас ей надо быть очень осторожной, фактически по лезвию бритвы шла.

– Вообще-то он сам и сказал, – пожала она плечами и отвела взгляд.

Его брат сошел с ума?

Говорить такое своей ИматАани?!

Саха резко прошипел ругательство и нервно дернул шеей. Потом сказал, глядя на свои сжатые кулаки:

– Поверь, все не так, ты просто неправильно его поняла. Ты важна настолько, что… Он уступил тебе свою спальню.

Все не так. Он хотел сказать, что Далгет отдаст за нее жизнь. И не только Далгет, каждый из них отдаст. Но девушка смотрела на него, и он видел стену недоверия в ее карих глазах. В изящных дугах высоко вскинутых бровей – упрямство. Что бы он ни сказал сейчас, она не услышит.

Так и есть.

– Сомнительное счастье, – проговорила она, оглядываясь вокруг.

Взгляд ненадолго задержался на большом ложе, и девушка поежилась. А в нем мгновенно откликнулись чувства. И в этом было слишком мало братского. Неловко стало находиться рядом, воздух сделался таким густым, что застревал в легких. Тревожил ее запахом.

И хорошо, что явилась прислуга убрать со стола. Саха опомнился.

Ему точно пора было уходить.

Двойственное чувство осталось у Леры, когда ушел Саха. Он показался ей немного странным сегодня. Но думать и анализировать ей точно не хотелось. Устала.

Словно почувствовав ее состояние, появилась Таньма, стала возиться в гигантской ванной, выложенной темно-зеленым мрамором. Лере было дискомфортно тут. Стоило только подумать, что этот мужчина моется в той громадной полированной каменной ванне, становилось не по себе, заливало румянцем. Какого черта?

Это все усталость, сказала она себе. Усталость и постоянное вторжение в ее личное пространство. Но предстояло еще спать в его гигантской постели. И несмотря на то что Таньма на ее глазах перестелила все белье, заменив на кипенно-белое, Лере все равно казалось, что она чувствует его запах.

Думала, не уснет. Однако уснула, и даже неплохо выспалась, как ни странно.

А утром появился Саха с завтраком. И выдал с ехидной улыбочкой:

– Если съешь все, пойдем гулять в сад.

Он опять выводил ее из себя. И Лера не знала, то ли ей вызвериться на солнечного красавца, то ли рассмеяться. В конце концов, состроила ему в ответ такую же ядовитую улыбочку и сказала:

– Я смотрю, у братьев Умрановых совсем плохо обстоят дела с кухней? Утром это мясо, днем, вечером. Экономите?

Саха мгновенно подался к ней и нахмурился. Проговорил серьезно:

– Тебе полезно сейчас есть это. Когда… кхммм, – он осекся и потер шею, а потом уже другим тоном добавил: – Я распоряжусь, чтобы тебе готовили не только мясо.

Это была маленькая победа. Мясо, кстати, было довольно вкусное, наверное, она наконец распробовала эту острую змеиную пищу. В общем, Лера съела все и даже подчистила хлебом соус.

А после завтрака Саха отвел ее в сад.

Только не туда, где они были в прошлый раз. Оказалось, что прямо из этих Умрановских покоев есть ход на облицованную теплым гладким мрамором террасу, ведущую в особый уголок сада.

Лера была слегка огорошена. Получалось, ее планы откладываются. Но главным было даже не это. А то, что все световые проемы, оказывается, закрыты магией! За ними ничего не видно просто. Натуральная тюрьма. Только она начала забывать о своем положении пленницы, ей тут же напомнили об этом.

– Вы бы еще решетки на окна поставили, – проворчала Лера, выходя на террасу.

Саха взглянул на нее и совершенно серьезно сказал:

– Если это нужно будет для твоей безопасности, поставим.

Она закатила глаза. С них станется. Дополнительная мотивация, чтобы поскорее освоить местную магию. Если они, конечно, будут учить ее, а не обманут опять. Снова вспомнилась записка.

«Выход есть. Они лгут тебе».

Вот ведь… И понимала, что провокация, а сомнения были посеяны.

Однако они уже спустились с террасы на поросшие мягкой травой дорожки сада. Здесь было очень уютно и немного не так, как в той части сада, где она была вчера. Там было ярко, а тут присутствовала какая-то нежность, томная камерность. Настоящий сад любви.

– Тут красиво.

– Да, – Саха кивнул, отводя взгляд. – Этот сад приказал разбить отец специально для нашей матери.