Фредди Ромм - Решающее испытание

Сюзан явно не хотела расставаться с Дэвидом и, сев рядом со мной, даже немного поплакала. Дэвид уже не казался мне некрасивым: рост невысок, зато парень очень спортивен и гибок, нос длинноват, а глаза выразительные. В конце концов, что у них за проблема? Пожениться, решить, в какой стране жить, найти работу – и дело в шляпе.

– Господин Рабинович! Пришло сообщение от мисс Сьюзен Обердж!

– Спасибо, Мэри. Сейчас прочту.

Я вошёл в кабинет, включил компьютер и заглянул в почту. Итак, что же нам пишет из Франции куратор по психологической адаптации Жанны? Английская часть их путешествия, за которую мы больше всего волновались, прошла на «ура». Не только никаких неприятностей, но напротив, Жанне очень понравилось. Судя по некоторым сообщениям из других источников, кое-кто из англичан ей тоже приглянулся. Сьюзен об этом не пишет, да такую информацию я от неё и не требую, но, так или иначе, общее впечатление – что Столетняя война завершена и для Орлеанской Девы. Что же, если Жанна простила Англию, значит, есть хорошие шансы, что и узники Освенцима не станут слишком сердиться на Германию. Выражаясь более формально: первые результаты операции «Решающее испытание» не дают оснований для опасений, что осуществление операции «Эксодус» приведёт к нарастанию германофобии в цивилизованном мире.

Не так уж трудно простить того, кто признал свою вину и старается её исправить.

Английская часть путешествия девушек являлась самой важной для ТЕМПОРА, в Шотландии, Бельгии и Голландии они находились недолго, просто отдыхали от английских впечатлений. В Германии и Польше Жанна познакомилась с нацистскими лагерями смерти. По словам Сьюзен, её подруга отреагировала на увиденное несколько специфически: несколько раз переспросила, когда происходил геноцид, словно не могла понять, что это случилось в двадцатом веке. Потом ходила молчаливая, а затем, уже в Чехии, стала допытываться, зачем это понадобилось Гитлеру. Сьюзен пишет, что не смогла дать удовлетворительное объяснение, а потом и сама запуталась. Думала даже почитать «Майн Кампф», просветиться насчёт идей, которые двенадцать лет правили Европой, но так нигде и не нашла этой оригинальной книги. Единственное, что придумала для Жанны: «А зачем королю Карлу понадобилось предавать тебя?». Как ни странно, этот ответ Жанна приняла.

Бедная Сьюзен, на такое отвечать… Может, не стоило показывать нашей девочке гитлеровские лагеря через пару месяцев после Буврёя? Хотя… раз она задала такой вопрос – значит, всё же следовало. Но что Сьюзен должна была ответить на вопрос Жанны? Изложить историю последних шести столетий, революций, Первой Мировой войны, торжества большевизма и появления нацизма? Мне и самому такое было бы нелегко. Ах, девушки, если бы на этот вопрос существовал простой и внятный ответ, возможно, никакого геноцида и не было бы. Почему время от времени человечество сходит с ума?

Франция. Вот она, страна Орлеанской Девы. Здравствуй, Франция!

Шампань, граница с Лотарингией – река Мёз.

Домреми. Родина.

В ноздри ударил запах свежих растений, над головой зашелестела листва, освещаемая рассеянными бликами, подаренными августовским солнцем. Под ногами мягко расстелилась зелёная травка. Жанна с улыбкой прошла сквозь строй великолепных дубов, стараясь никого не забыть, дотронуться до каждого ствола-великана. Вот и поляна, облюбованная детьми Домреми. «Здравствуйте, друзья мои дорогие! Я вернулась! Сколько лет миновало, а вы всё такие же – могучие, величавые, погруженные в дремоту… Да ведь и я не так уж изменилась!»

Жанна махнула рукой Дереву Фей и оставила позади прекрасный лес, рядом с которым когда-то давным-давно, целых три года назад, пасла овец. Впереди – цветущий луг, залитый солнечными лучами. Издали донеслись воинственные клики детей, бегущих к реке купаться. Всё как прежде, такое же, как тогда, ничто не изменилось, горе прошло мимо, да и не было его в помине, так, случайный дурной сон, почти уже забытый…

Вот он, отчий дом. Перед ним – копошащиеся ребятишки, такие незнакомые… и всё же свои. Заметили незнакомку… прервали игру, принялись перешёптываться… внезапно стайкой вспорхнули – и отбежали в сторону, за изгородь, чтобы оттуда, из безопасного места, наблюдать за происходящим.

Со скрипом отворилась дверь. На пороге появилась старенькая, совсем уже седая мама. Прищурила поблекшие от времени и слёз глаза…