Дмитрий Свиридов - 500 лет назад – 3.1, или Кавалеры ордена

–С товарищами, ага – согласился князь – Степана взял и… еще кое-кого. Должен быстро обернуться, Вацек говорит, тут недалеко.

Староста, вслушивающийся в этот разговор, подтвердил:

–Так, панове. И версты не будет, ну, может, верста.

Ефим тем временем закончил рисовать на карте и протянул ее Седову. С его подачи (про карандаши) он набрал себе мелких, но крепких угольков, обточил их на небольшие цилиндрики, и временные заметки делал ими. А сажа что, сажу с пальцев оттереть недолго.

Взяв карту, Николай Федорович нашел Нарову, речку, по которой они сегодня зашли на территорию Ливонии, и отмеченные угольным пунктиром дорогу и деревни, пройденные сегодня. Надо сказать, что на вечерних посиделках с десятниками у Сига карты были на столе практически всегда, и народ потихоньку учился работать с ними. Учился – потому как с реальным масштабом до того дела никто не имел, но к хорошему привыкаешь быстро, да еще атлас под рукой… Так что кто лучше, кто хуже, но запоминать дороги и ориентиры и отражать это все на карте научились все. Но основным картографом остался, конечно, Ефим.

«Километров 20 прошли – прикинул Седов – напрямую от границы, конечно, меньше, но тоже ничего». На карте была уточнена северная граница чащи, находящейся от них с юга, та самая речка, которая от этой деревни впадала потом в Нарову, оба хутора, дорога и… точка на месте усадьбы того самого орденского управителя.

–А что – спросил он, возвращая Ефиму карту – много ли у того… управителя людей?

–Вацек говорит, что немного – снова негромко отозвался князь.

–Так есть, панове – откликнулся тот – сам Ёган, он из наемников орденских, да еще двое таких же в помощниках у него.

–Ёган? – удивился Николай Федорович – а, это, наверное, Иоганн. А ты, Вацек… Вячеслав? Или, как это у вас, Вацлав?

–Вацлав – отвечал тот, с удивлением глядя на Седова, и пытаясь определить, кто такой этот… старче в странной вязаной одежде с… оленями?, с которым так уважительно говорит тот, кого они называют князем. Не священник, волхв, что ли?… Нет, князь-то как раз похож на настоящего, старому Вацеку довелось повидать и князей, даром что приходилось ему жить в деревне, принадлежащей самим Радзивиллам (правда, их дальней и бедной ветви). А этот… даже постарше него, но сильно высок и крепок, одежда странная, да и говорит как-то… непривычно.

–Что же надзиратель этот, один там живет, с помощниками своими? И почему не тут, в деревне? – продолжал спрашивать тем временем этот старец.

–Как же можно, одному? – удивился староста – в дому баба, скотницы, конюх с мальцом… А что не в деревне, так там у них повыше будет, посуше. У нас здесь сыро, да и болота близко, сразу о том господа из Ордена не проведали, а потом уж и не стали менять ничего, как нас поселили.

–И давно вы здесь? – продолжал любопытствовать старче.

–Да уж лет десять. Как пригнали нас из-под Смоленска, было здесь три домишки всего. Ну, а мы уж и застроились, и распахались, и дальше выселки пошли. Да вы их видели, я так понял.

–Видели, да – теперь уже князь ответил на слабую попытку старосты выведать, с какой стороны заявились эти непрошеные гости – давайте за стол, что ли – вместо хозяина пригласил всех он, видя, что совместными усилиями там все накрыто.

Вацек посмотрел на него в очередной раз, но ничего не сказал. Да и что тут скажешь, когда к тебе в деревню на ночь глядя заявляются пять десятков вооруженных до зубов человек?… Живым оставят, и то ладно. Правда, они ему такое сказали, что поверить он до сих пор никак не мог…

–А Смоленск что же, за поляками тогда был? – все продолжал свои расспросы этот старец – вроде, оно потом только будет, при Смуте. Или Литва?

Все стали пересаживаться за стол, а когда пересели, Вацлав ответил:

–Нет, панове, Смоленск тогда был за Москвой. Там я вашу речь и разучил. А родом я, если спрос об этом, с польских земель. Да только пан мой, имея склонность к выпивке и играм, проиграл всю нашу деревню одному из Радзивиллов, я еще мальцом был. Так что жили мы в Литве, оттуда меня в ополчение забрали, в битве с московскими полками разбиты были, а я взят в плен и поселен под Смоленск. Оттуда же после снова взят в ополчение и уже с московской стороны разбили нас орденцы, и снова взят в плен, и пригнан сюда уже.

Поздний ужин начали без здравиц, все прилично проголодались. Перед князем староста не посмел жаловаться на отсутствие еды, и стол был неплох, да и из своих припасов добавили. Когда первый голод был утолен, Седов продолжил расспрашивать хозяина: