Марго Генер - Колдуньями не рождаются

Что это такое?!

В горле снова пересохло, спина похолодела. Даже если это накладные клыки, то выглядят они очень натурально. А свечение глаз – вообще жуть жуткая. Как это возможно?!

Пока я, в конец оторопелая, таращилась, красноглазый закончил сбивать дым с одежды и глубоко поклонился.

– Доброго утра, юная фэми, – произнес он и сверкнул левым клыком, глядя на меня красными глазами как-то исподлобья, но с улыбкой.

Меня его радушие не порадовало, зато икота от страха начаться готова была прямо сейчас. Что это за фокус? Клыки? Глаза? Какого… тут творится?

Красноглазый выпрямился и прошел к прикроватному столику с кувшином и стаканом. Он наполнил его до краев и протянул мне.

– Как вам спалось, фэми? Удобна ли перина? Не беспокоили летучи мыши? Иногда они ужасно кричат в полночь.

Принимать что-либо из рук этого существа я ничего не собралась, а желание бежать усилилось настолько, что я рванулась к двери и стала дергать, забыв, что она заперта снаружи.

– Фэми, фэми, фэми, – донеслось терпеливо-досадное из-за спины, а у меня в очередной раз по позвоночнику пронеслись ледяные мурашки. – Зачем вы так нервничаете? У вас поднимется кровяное давление. А мне и так сложно. Хозяин добр, но совсем не думает о чувствах его покорных слуг.

Его голос пугал, а от облика хотелось визжать и бежать, куда глаза глядят. Но глядят они на дверь, а она закрыта. Ох, мамочки…. Красноглазый прав – надо успокоиться. Собрать мысли в кучу, подумать, понять, что в конце концов происходит и что это вообще за вурдалак.

Слушая, как гремит в ушах кровь (похоже кровяное давление, все же, подскочило), я медленно обернулась и взглянула на красноглазого. Он все еще стоит с протянутым стаканом и терпеливо ждет, чтобы я взяла.

Боясь, что он вдруг рассвирепеет, начнет кидаться, как на ту «зомбячку», я протянула трясущиеся пальцы и взяла стакан, от дрожи содержимое конечно же расплескалось. Красноглазого это почему-то успокоило и его плечи расслабились.

– Вот и славно, – проговорил он отшагивая и как-то театрально склоняя голову.

На вид в стакане то ли квас, то ли компот из сухофруктов. Я опасливо поднесла к носу, понюхала – пахнет грушами.

– Пейте, фэми, – подбодрил красноглазый, – из личного сада молодого лорда Каара. Фрукты первой свежести.

Пить действительно хотелось, особенно после всего, что произошло. Только понять бы что именно, а то подмешают чего-нибудь и я снова упаду в отключку.

Все еще дрожа, я осторожно отхлебнула. На вкус вроде приятно и свежо. Как грушевый компот. Я залпом осушила стакан. Это очень порадовало красноглазого.

– Прекрасно, фэми. Вам нужно быть в хорошей форме, чтобы помогать нашему господину.

Меня вся эта ересь и пугающая до дрожи таинственность стала бесить. Сжав пальцами несчастный стакан, я проговорила, стараясь не смотреть на красноглазого, само существование которого противоречит моему пониманию мира:

– Мне может кто-нибудь объяснить, что здесь происходит? Кто ты? Кто он? Где я?

Красноглазый всплеснул руками.

– Разумеется, фэми. Вы в усадьбе Даркен на западе королевства Вестергор. Простите, я не представился. Меня зовут Насфиар, как видите я кровезависимый. А так же преданный слуга нашего темного господина, лорда Люциана Каара.

Его слова прозвучали непонятно и безумно. Безумно в первую очередь потому, что это, видимо, чистая правда. И от этой правды у меня кружится голова, темнеет перед глазами, пересыхает во рту, а колени становятся ватными.

Вестергор? Королевство? Темный лорд Каар? Как же это… Да как же я сюда попала? Это реально другое измерение? Другой мир? Мне не привиделось?

Вот же…

Логика все еще противилась, но прямо передо мной стоит мужчина со светящимися красными глазами и улыбается во все клыки, что нельзя не принимать во внимание.

Стоп.

А что он там сказал? И новый холодок пробежался по коже, а поясница неприятно вспотела. Я нервно сглотнула и пролепетала:

– Как ты сказал?.. Кров-везависимый? Это ч-что, вампир?

Лицо этого Насфиара скривилось так, будто я только что оскорбила его самыми грязными словами. Он закатил свои красные глаза и запричитал, вознося бледные ладони к потолку:

– Фэми, о, фэми! Неужели я чем-то вызвал ваш гнев? Я обидел вас или был недостаточно учтив? Может напиток был недостаточно свеж? Или мой рабочий вид слишком отвратителен для ваших ясных глаз? Нижайше прошу простить меня, если заслужил такое унизительное обращение.