Анна Помогаева - Не верь глазам своим

– Что же, по крайней мере, меня здесь каждый всегда узнает и ни с кем не спутает, —пыталась утешиться Даша.

– Как же! – возразила Маняша, – у нас парни сейчас каждую девчонку с розовыми волосами видят. Твоя прическа тут произвела фурор.

* * *

Почти каждый день Даша ужинала вместе с князем, и, как правило, в саду. В саду Милон снова был прекрасным принцем. Закатное солнце, проникая в беседку, заливало его прекрасные кудри золотом, а в его голубых глазах, под пушистыми ресницами читалось дашецентричное томление.

Даша не была дурой и понимала, что это лишь легализованное местной оптикой желаемое, а не действительное. Так, а может, фиг с ним, с действительным? Разве не счастлив тот, кто видит вокруг себя кругом только любовь и ласку? В этом мире такое возможно. Ну и пусть это фантазия. Но как же приятно чувствовать себя окутанной теплотой этого взгляда! Взгляда, полного нежности, сдержанного восхищения и приправленного малой толикой вожделения. Это отнюдь не то, что похотливые взгляды парней на вечеринках. Разве кому-то хуже от того, что Даша видит князя таким?

А когда князь садится радом, берет в руки Дашину ладонь и перебирает ее пальцы, она добровольно забывает про всякую оптику и соглашается принимать мир таким, каким видит сейчас.

Впрочем, именно про оптику ей сейчас и напоминают. Милон кладет ей на ладонь небольшой бархатный мешочек.

– Что это? – спрашивает Даша.

– Это ваше кольцо. То, что вы давали нам на исследование. Его изучили, и теперь я вам его возвращаю. Нет-нет, – останавливает он Дашу, видя, как та хочет извлечь кольцо из мешочка, – не стоит сейчас его доставать. Потом.

В ответ на ее вопросительный взгляд, Милон поясняет:

– Это кольцо, Даша, обладает особенными свойствами. Если оно касается вашей кожи, – Милон, будто для иллюстрации, легко коснулся своими пальцами ее щеки, – оно на вас будет действовать подобно зеркалу, то есть вы будете видеть отзеркаленную внешность всех окружающих, независимо от того, есть поблизости альфы или нет. А нам ведь сейчас не нужны зеркала, не так ли?

– А откуда в моем мире такое кольцо?

– На этот вопрос у меня нет ответа. Однако, надеюсь, нам скоро удастся что-нибудь выяснить. На следующей неделе я организую прием. Будет много гостей. Среди прочих и граф Левиш, государственный инспектор, на чьем попечении сейчас находится еще одна гостья из-за грани, подобная вам. Возможно, он что-то знает.

– А она, та, которая из моего мира, она тоже будет?

– Не думаю. Говорят, она пострадала при переходе, и о ней заботятся.

– А меня вы покажете гостям?

Милон улыбнулся.

– Да, конечно. Во многом именно ради этого и затеян прием. Я хочу познакомить Вас с моими друзьями.

* * *

Три дня в поместье кипела работа: чистили ковры и мебель, мыли светильники, натирали зеркала. В саду установили шатры, увешанные зеркалами. Зеркала ставили и отдельно, порой в самых неожиданных местах, например, под каким-нибудь деревом в глубине сада. Киш, принимавший активное участие в расстановке зеркал, пояснил Даше, что покрытие действием зеркал большого открытого пространства требует особого искусства. Правильный выбор точек для установки зеркальной единицы определяется строгими расчетами зеркальной инженерии, при этом общая архитектура такого зеркального каркаса задается художественным стилем. В последние годы пользуется популярностью так называемая система «фуншуй», в которой создается иллюзия случайной, хаотичной, неутилитарной расстановки зеркал. Зеркало, поставленное по «фуншуй», зачастую неудобно с точки зрения «посмотреться», и оно выключено из системы создания дополнительного освещения, как это было в классике, что многими рассматривается как достоинство, а не недостаток.

– Смотрите, Даша, – увлеченно разглагольствовал мэтр Киш, размахивая руками —зеркальные точки в этом стиле почти всегда композитные. Это нагромождение зеркальных плоскостей разных форм. Внезапность зеркальных точек, их несимметричность, кажущаяся разупорядоченность создает остроту и динамизм. Отражения в них скрещиваются, визуально искажаясь, что создает как бы антитезу к их стабилизирующему эффекту. Блики же от падающего на них света создают изменчивую и непрерывную игру света и тени. И ведь это, имейте в виду, не произвольная фантазия художника, это прямое следствие правильности расчетов оптимизации стабилизирующего эффекта. Красота здесь не цель, а маркер. Примета того, что все сделано правильно и должно.