Мелина Боярова - За секунду до

Седой говорил, что при встрече с дхаргом, есть два варианта развития событий: пустить пулю в лоб сразу или попытаться убежать, а потом все равно пустить пулю. Дхарги, вышедшие на охоту и почуявшие дичь, не прекращают погоню, пока не поймают жертву. Единожды взяв след, будут гнать несчастного, пока тот вконец не обессилит. А итог один – жуткая гибель в когтях монстра. Они предпочитают жрать добычу, пока та еще жива, упиваясь стонами и предсмертными криками.

Убедившись, что ни одного дхарга поблизости нет, я накинула куртку. После чего осторожно выбралась из зарослей, собираясь надеть сапоги. Очень удобные, кстати. Их я позаимствовала у Мэкса. Размерчик пришелся впору.

Детский смех заставил меня остолбенеть. На берегу озера, где недавно рыскали дхарги, находился ребенок. Девочка лет десяти. Она беззаботно носилась по песку, играя с маленьким зверьком. У животного были длинные ушки, зеленая шерсть и умилительно-смешная мордочка.

Девчушка заливисто смеялась, гоняя животинку по берегу.

Откуда она здесь? Почему одна? Ей же грозит опасность! – осознала я, – дхарги совсем рядом. Неужели ее родители так беспечны?

Тем временем, девочка скинула платье и с разбегу бултыхнулась в воду. Зверек последовал за хозяйкой. Эти двое барахтались у берега, поднимая кучу брызг.

Я с ужасом смотрела по сторонам, ожидая, что вот-вот выскочат дхарги. Но ничего не происходило. Видимо, монстры ушли достаточно далеко. Я могла выдохнуть с облегчением.

Как в этом мире мог выжить ребенок, я понимала с трудом. Глядя на играющую девочку, вспомнила и о своем сыне.

Где он сейчас? Думает ли обо мне? Интересно, там, на Земле, я умерла? Или считаюсь пропавшей без вести? Хотя нет. Скорее, сбежавшей сумасшедшей.

Я ведь не могу находиться одновременно в двух местах. А последнее, что обо мне могло быть известно, что я сбежала из психиатрической клиники.

– Пойдем, – тяжелая мужская рука легла на плечо. – Повезло, что дхарги нас не учуяли. Второго шанса может не быть.

– Ты прав, – я кивнула Левому, – как думаешь, откуда она здесь? – указала на девочку.

– Здесь неподалеку поместье. Возможно, она живет там.

– Как можно опускать ребенка одного, зная, что округа кишит кровожадными тварями?

– Почему одну? То, что мы никого не видим, не значит, что ребенка не ох…

– Смотри, что там! – перебила я, указывая на мелькнувший в воде острый зубчатый плавник.

– Лучше бы нам не знать. Пойдем! – настоятельно повторил Левый.

Но я уже не слушала голос разума. Все внимание сосредоточилось на твари, которая нарезала круги по воде, подбираясь к ребенку все ближе.

– Оно же сожрет ее! Мы должны предупредить! Помочь!

– Нет. Мы должны уйти. Девчонку уже не спасти, а мы себя выдадим.

Левый стиснул мое плечо, попытался удержать. Но получил в ответ резкий удар под дых и согнулся пополам.

– С дороги, – процедила я.

Одно дело, когда опасность грозит мне. Другое, если это ребенок. Пусть и чужой.

Скинув сапоги, куртку, я бросилась в воду. Нож, что позаимствовала у Черепа, с недавних пор всегда был со мной. Его я зажала в зубах и поплыла. Расстояние стремительно сокращалось. Но монстр опережал, выигрывая в скорости.

– На берег! Быстро! Оно сзади! – закричала, вытащив изо рта клинок.

Девочка обернулась на голос. Она не сдвинулась с места, с удивлением рассматривая меня. Я жестами попыталась показать, что за ее спиной таится опасность. Первым, как ни странно, среагировал зверек. Он зарычал. Оскалился, превращаясь из милого животного в агрессивное существо.

Наконец, девочка увидела то, что угрожало ей. Она бросилась к берегу. Но, к сожалению, не так быстро, как хотелось бы. Тварь напала. Вынырнув из воды, чешуйчатая морда оскалила пасть, намереваясь откусить ребенку голову. В этот момент зверек с визгом вцепился в толстую змеиную шею. Острые клыки клацнули в паре сантиметрах от ребенка. Взбешенный неудачей монстр цапнул зверька, отрывая его от себя. Острые зубки прочертили рваный след на коже рептилии. Подкинув животное вверх, тварь заглотила его в один присест.

Расширенными от ужаса глазами девчушка смотрела, как погиб ее смелый защитник. Я же видела, как менялось выражение кукольного личика. От неверия и непонимания, что произошло нечто непоправимое, до страдания и боли от потери питомца. Затем детские глаза полыхнули ненавистью. Настоящей. Жгучей. И совсем не подходящей для такого маленького и невинного существа. Девочка горела решимостью поквитаться с тварью.