Владимир Марков-Бабкин - 1918 - Весна империи

Так что – с праздником!

Империя Единства. Россия. Москва. Арбат. 5 мая 1918 года

Улицы бурлили. Праздник Пасхи, который внезапно дополнился еще и праздником рождения наследника престола Александра и царевны Виктории, раскатился по всей Первопрестольной.

Москва веселилась, пела и танцевала. Играли оркестры, играли гармошки, пелись песни хорами и просто гуляющими компаниями. Гуляй, Москва! Тем более что завтрашний понедельник высочайше объявлен выходным днем во всех благословенных империях.

На площадях и у каждой церкви всем желающим за счет государя императора выдавались пирожки, расстегайчики и «чарочки за здравие» с водкой, похожие больше на стеклянные граненые стопки с привинчивающейся жестяной крышкой, и каждая такая чарочка была украшена рифлением с двуглавым орлом и надписью: «Наследник цесаревич Александр Михайлович» с одной стороны и Звездой Богородицы, с начертанием: «Многая лета», с другой.

Инженер-капитан Маршин, разумеется, не стал стоять ни в каких очередях за дармовой выпивкой, хотя и отметил про себя очередной успех Министерства информации – выпустить в качестве памятного напоминания именно стопку с водкой было грандиозной по успешности идеей. Можно было не сомневаться, что все эти «памятные» стаканы найдут свое применение в миллионах хозяйств по всей России после того, как будут выпиты по своему прямому назначению. Равно как здравие цесаревича Александра будет еще много раз поводом опрокинуть чарку-другую из этих стопок. И не только из этих.

Многая лета наследнику цесаревичу Александру Михайловичу!

– Ну, что, изменилась Первопрестольная?!

Елена лукаво смотрела на своего жениха. Тот прокричал, стараясь перекричать очередной оркестр:

– О, не то слово, моя дорогая Лена! Не то слово! За год она изменилась неузнаваемо! Просто неузнаваемо!!! Да что там Москва – вся Россия растет, словно на дрожжах! Всюду какие-то стройки, строят дороги, заводы, фабрики, дома строят! У меня ощущение, что я не вернулся в патриархальную Россию, а вновь в Америке!

Да, за истекший год многое изменилось. Объективно говоря, за время царствования Михаила Второго изменилось все. Маршин не раз уже ловил себя на мысли, что словно кто-то перелистнул страницу книги, тем самым закончив набившую оскомину тошнотворную повесть и начав интересный роман, полный энергии и приключений.

Еще в начале прошлого года было трудно найти большего противника монархии и сторонника республиканского строя, чем Александр Тимофеевич Маршин, инженер московского автомобильного завода АМО. Все, что связано с монархией, претило его просвещенной натуре. И известие в феврале 1917 года о том, что волнения в Петрограде фактически ничем так и не закончились, кроме смены царствующего императора, весьма расстроили его. И он уже всерьез подумывал об эмиграции в Америку.

Но гримаса судьбы распорядилась так, что свою будущую невесту Александр Тимофеевич случайно встретил именно в толпе, которая собралась у Александровского вокзала приветствовать прибывшего в Москву нового императора Михаила Второго. И что удивило тогда Маршина, так это открытость нового царя, отказ от пышных церемоний встречи и всего прочего, что вызывало у самого Александра Тимофеевича глубокое отвращение.

Впрочем, перенос столицы в Москву лишь добавил неустроенности в размеренный быт инженера Маршина, поскольку для переезжающих в Первопрестольную министерств и ведомств требовались помещения, и власть добровольно-принудительно заключала выгодные договоры найма с собственниками больших доходных домов, тем самым принуждая квартиросъемщиков к переезду в другое место. А с этим в Москве оказалась весьма серьезная проблема, свободных квартир, как выяснилось, было слишком мало с учетом переезжающих из Петрограда, да и цены очень сильно взлетели, что рисовало перспективы найма практически клоповника у черта на куличках, где-нибудь в районе Воробьевых гор, в той же Живодерной слободе в доме с видом на Канатчикову дачу. Благо судьба, в виде случайно споткнувшегося о его чемодан капитана Артемьева, избавила его от соседства с психиатрической больницей и Даниловским кладбищем, порекомендовав ему хорошую квартиру не так далеко от завода АМО, а управляющий тем домом Евстафий Елизаров был достаточно любезен, чтобы устроить все в самом лучшем виде.

Маршин усмехнулся своим воспоминаниям. Да в той квартире в районе Серпуховской заставы он и обжиться толком не успел – сначала его мобилизовали в армию, назначив чин зауряд-капитана и отправив в конструкторское бюро в Подмосковье, а затем его, в составе официальной делегации, отправили в Америку, в ту самую Америку, в которую он раньше так стремился всей душой. Впрочем, и Евстафий Елизаров, как потом выяснил Александр Тимофеевич, также не задержался в том доме, став личным камердинером самого государя императора. Такой вот поворот судьбы.