Андрей Телегин - Осталось девять жизней

Мертвый рыцарь замахнулся и ударил вновь, но промахнулся, раздробив дорожный камень. Вот он, шанс!

Двое оставшихся солдат атаковали одновременно. Я бы позавидовал их героизму, если бы с ужасом в глазах не таращился на происходящее. Копья стражников вонзились в мертвеца, заставив нежить отшатнуться. Они ранили его! Заставили отступать!

– Вместе! – крикнул один из них, и стражники, вырвав копья, ударили снова.

Сделав шаг назад, мертвый рыцарь увернулся от ударов и долбанул булавой наотмашь, сбив с ног обоих бойцов. Тот, в кого прилетел удар, лежал без чувств, а второй пытался выбраться из-под тела первого. Мертвец замахнулся и размозжил стражнику лицо. Голова воина осталась внутри развороченного шлема, словно кровавый винегрет в грязной тарелке.

Я бросился бежать. К черту! Мертвецы не отдают долги. К черту долг! К черту хозяина локации! И нежить тоже туда же!

Я остановился, когда стихли звуки боя. Вокруг никого. Город будто вымер. Прислушался и понял, что не слышу ни криков, ни лязга оружия. Понятия не имею, закончился ли бой, и кто победил. От незнания сделалось еще страшнее, хотя оставаться и наблюдать было бы безумием.

«На хер это все! На хер это все!» – шел, глядя в пустоту, и твердил сам себе.

Трубный рев вновь ударил по слуху, заставив пригнуться. В этот раз звук длился дольше обычного, словно таинственный дудец вдохнул как следует.

На улицах стали появляться жители. Они выходили из домов и осматривались. Другие выглядывали из окон и переговаривались с теми, у кого хватило смелости покинуть жилища.

Мужчина с морщинистым лицом окликнул меня и спросил:

– Все уже кончилось?

Посмотрел на него невидящим взглядом.

– Не знаю.

Мужик ткнул в меня пальцем.

– Да он струсил! Как пить дать, убежал!

Люди вокруг стали бубнить и смотреть на меня.

– Воин, то же мне! – послышался женский голос, но кричавшую не было видно.

Я пошел с улицы прочь, все еще сжимая меч в руке. Люди уходили с дороги, но кричали оскорбления вслед. Затравленно глядя по сторонам, свернул в ближайший переулок, и крики немного стихли. Никто не шел за мной.

«Я ничем вам не обязан! Я ничего вам не должен, поняли?!» – начал проигрывать в уме, как отвечаю толпе и ставлю их на место. Думая, незаметно для себя ускорил шаг и вышел на другую улицу.

– Режь его, пока нет стражи! – услышал резкий неприятный голос и увидел двоих мужиков с ножами. Небритые рожи. Безумно блестящие глаза. Они застали врасплох, пока я мысленно разбирался с толпой недовольных.

Первый ход за ними!

Мужики напали одновременно и внезапно. Могло показаться, что они не умеют драться, но я быстро понял, что это не так. Оба напавших подскочили и нанесли по удару в живот. От резкого приступа боли подогнулись колени, но я тут же выпрямился. Понятия не имел, сколько урона нанесли противники, но стартовый навык не включился, значит жизни не упали до нуля.

Один из мужиков замахнулся и попробовал всадить нож мне в шею, но я ловко увернулся и врезал ему навершием рукояти. Мужик попятился и сел, после чего в дело пошел меч.

От одного удара голова налетчика развалилась надвое. Пинком отпихнув тело, бросился на второго и прибил его к мостовой, пронзив грудь. Издав хриплый стон, мужик затих. Его дружок с раздвоенной головой казался еще более успокоенным.

Слегка отдышавшись, осмотрел живот. Дотронулся дрожащими пальцами до окровавленной рубахи и приподнял ее. Две кровоточащие раны темнели на бледной коже. Кровь текла в штаны и на них.

«Пи…ц», – мысленно произнес и осмотрелся, морщась от боли в животе.

В конце короткой улицы стояло несколько жителей и таращилось на случившееся. Взмахнул окровавленным клинком и хрипло прикрикнул на них. Люди не тронулись с мест, но и не подходили.

– Сука, они все видели, – пробормотал я и крикнул свидетелям: – Это они напали!

В ответ тишина. Кое-как спрятал клинок в ножны и тут на глаза попались ножи, лежащие возле трупов. Осторожно нагнулся и подобрал оружие, которое тут же исчезло, после чего поспешил прочь, тяжело дыша.

Старался уйти так далеко, как было возможно. Ножи, видимо, были в инвентаре. Полученные раны болели, но я был жив, несмотря на то что весь живот был в крови. Остановился спустя черт знает сколько метров. Все время старался держаться переулков, но все равно меня время от времени кто-то замечал и провожал настороженным взглядом.

В тесном переулке замер в оранжевом свете, падающем из окна. Поднял рубаху и осмотрел раны. Кровь больше не текла, а боль заметно притупилась. Трогать ничего не стал, но в голову пришла мысль – будь в обычном мире, давно бы подох. Так казалось, по крайней мере. В ранениях никогда особо не разбирался. Иной раз стукнешься пальцем об угол, а чувство будто получил пулю.