Игорь Нокс - Думер

Я тем временем довез тачку, начал сгружать камни и только опомнился, что одну из перчаток бросил в тоннеле. Рабы с зубилами посмотрели на меня подозрительно. Они слышали, что происходило что-то ненормальное, но напрямую поинтересоваться не решались. Да и работы у них было порядочно: камней на обработку свезли уже столько, что за оставшийся час еле-еле управятся, и то не факт.

На обратном пути Генка не преминул остановить меня.

Царь с дружками уже старательно загружали рассыпанные по полу камни в тачки.

– Че устроил? – сходу спросил он.

– Подрался, – не стал играть в непонятки я и ответил сразу по существу.

– Подрался, – злобно повторил Генка. – А груз ты на кой леший ворошить начал, подкидыш?

С этими словами он шибанул хлыстом, заставляя меня выпустить из рук тачку. Спину пронзила боль, ток сковал тело, заставил мышцы непроизвольно напрячься. Генка вновь замахнулся, и на этот раз я увернулся от хлыста.

– У меня не оставалось выбора, – ответил я, давая понять, что не намерен сопротивляться – просто не позволю себя бить, вот и все.

– У тебя его и нет, – прорычал он, вновь взмахивая хлыстом.

Увернуться не получилось. Удар пришелся на плечо, кончик хлыста задел грудь. Майка в этих местах порвалась. И не только майка – кожа тоже…

Боль была дикая, и это по-своему бодрило. А когда я увидел скромную, но все-таки заметную ухмылку ползающего Царя, то рванул в его сторону – к тачкам.

– Куда! – Генка настолько разгневался моему неповиновению, что даже плюнул в мою сторону жвачкой, и этому, несмотря на всю боль, я был несказанно рад.

Вновь свистит ветер, вновь хлыст находит меня. Казалось бы, находит…

Но я успеваю пригнуться, практически ложусь на землю, закрыв голову руками, и электрической конец бьет по камням в тачке. Те освещаются похлеще любых ламп, пронзая весь тоннель синим свечением. С треском наиболее крупные камни рвутся на части, разлетаясь по коридору.

– Вот же мраз!.. – закричал Генка, отряхиваясь от пыли и каменного крошева.

Пока он вновь замахнулся, я уже поднялся и начал перепрыгивать через тачку, дабы отбежать на безопасное расстояние.

Но нет. Хлыст обрушивается на мою спину, и я падаю ровно в тачку, так и не успев совершить прыжок. Генка что-то нажал на рукоятке, и хлыст перестал пускать ток. Однако разницу я уже и не чувствую. Удары продолжаются, спина горит болью, взгляд темнеет, сердце бешено бьется. И лишь холодные камни неожиданно приятно охлаждают тело, насколько это возможно.

Генка приблизился и, дернув за волосы, макнул меня головой в камни. Лоб ударился о боковину тачки, лицо защипало так, словно кристаллы подобно стеклу влезли под кожу. Процедура повторилась, и на второй раз я успел заметить, как кристаллы в тачке успели покрыться кровью.

– Тебя Шрам вызывает, – неожиданно донеся голос Ассоль.

Удары прекратились.

– Сперва с этим закончу, – ответил Генка.

– Я сама, – возразила она, постучав рукой по телескопической дубинке. – Там что-то срочное.

– Ну, раз срочное… Только осторожнее с этим, он хитрая зараза.

Генка спешно потопал, волоча за собой хлыст.

А я решил, что обязательно убью его. Но потом.

– Ты. – Ассоль указала пальцем на того, кто настучал Генке про драку. – Везешь тачку прямо с ним.

Я почти не видел происходящего. Глаза затекли, взгляд мутнел. Раны на теле пульсировали, словно я горел заживо. Стукач вез меня по тоннелю, рядом шла Ассоль. Она то и дело подгоняла его, пару раз даже показательно применила заряды дубинки, и парень устало хныкал.

– Сюда.

Тачка еле пролезла в комнату – в ту самую, в которой сегодня вели допрос. Ассоль приказала меня здесь вывалить, после чего стукач отправился разгружать тачку на первичке.

Когда дверь закрылась, девушка приблизилась ко мне и помогла подняться, после чего усадила на стул. Сама она уселась на стол передо мной, закинула ногу на ногу и положила телескопическую дубинку рядом. Сняла фуражку, нажала кнопку на плеере, и игравшая в наушниках музыка затихла. Хм, не похоже на продолжение того, что делал Генка.

– Слушай внимательно, – начала она. – Если, конечно, хочешь жить. Ты для них – пустое место, бесполезный кусок мяса. От тебя избавятся так же непринужденно, как и приобрели.

Я хотел ответить, но не мог. Не знаю, что конкретно подействовало – полученные заряды тока, макания лица в кристаллы или общая усталость, суть в том, что губы почти не шевелились, язык онемел. В груди до сих пор присутствовало ощущение странного холодка, словно магические кристаллы все еще прижимались ко мне. Зато остальное тело горело, как при высокой температуре. Общее состояние было такое, словно я был пьян.