Джулия Поздно - Шоколатье поневоле

– Но как вам удалось понять, что что-то произошло? – Аля не понимала.

– Очень просто, – ответила Степанида. – Это я не сдержалась и дала волю своим эмоциям, а они мои дети и почувствовали это, – она перевела взгляд на сыновей. – Ну чего столпились? Давайте зайдем в дом…

Там Степанида вкратце рассказала о случившемся, лица сыновей вытянулись, а в глазах проскользнул ужас.

– Вы точно уверены, что, кроме вас и слуги, больше никто это не видел?

– Мальчик, – вмешалась Аля. – Он точно видел, что это была я.

– Ну ребенок вряд ли сможет об этом пустить слух. Да и, судя по вашему рассказу, ему от силы лет семь-восемь, и маг переноса для него неизвестное явление, – уверенно сказал Иван.

– Извините меня, но моя сила срабатывает, когда я пугаюсь. А я очень испугалась за мальчика.

– Ты ни в чем не виновата. Умение управлять энергией тренируется с детства, все происходит постепенно. Ты не должна бояться своего дара, это тебе только мешает, – Петр накрыл рукой маленькую ладошку Али. Девушку снова украсил румянец – ей нравилось внимание братьев.

Братья Сливовы слыли завидными женихами в Цароссе не только из-за состоятельности семьи, но и по причине внешней привлекательности. Они об этом прекрасно знали, но если Иван спокойно относился к этому, то Петр был не прочь использовать эти преимущества в своих интересах и не упускал возможности пустить пыль в глаза первым красавицам Цароссы. Самый младший – Василий, напротив, всего добивался собственным умом и упорным трудом.

От матери не укрылись заигрывания Петра с Алей, и этого она не одобряла. Он же интуитивно почувствовал взгляд матери и поспешно убрал руку.

– Алевтина, на сегодня, я думаю, впечатлений достаточно, но Иван и Петр правы – откладывать тренировки нельзя. Завтра в этом тебе поможет Иван.

– Что? – возмутился Петр. – С чего это Иван?

– С того, что он старший брат и более рассудительный. Нам необходимо научить Алевтину держать себя сдерживать свои эмоции. А ты без разжигания огня и дня прожить не можешь. Поэтому вот мое родительское слово: первым будет Иван! Ты не против, дорогая? – обратилась Степанида уже к Але.

– Нет, пусть будет Иван, – она украдкой посмотрела на мужчину, взрослый и уверенный в себе – он нравился ей не меньше, чем веселый и озорной Петр.

***

Ночью девушке спалось плохо, она вздрагивала во сне и тихо постанывала. Ей снился охваченный языками пламени родительский дом. Мать что-то кричала отцу, но из-за огня они не могли подойти друг к другу. Аля посмотрела на папу, он медленно шевелил губами – пытался ей что-то сказать, но она никак не могла понять его, и когда наконец расслышала «Дочка…», пламя разгорелось сильнее, и отец сгинул в огне.

Ее крик разлетелся по всему дому. Степанида в ночной рубашке босиком преодолела расстояние от их с мужем комнаты до Алиной меньше чем за минуту. Девушка металась в постели и кричала, на ее лбу проступила испарина.

– Алевтина! – женщине пришлось будить ее. – Алевтина! – звала она, но никакого результата не последовало.

Тогда женщина схватила графин и набрала в рот воды. Резко прыснула на лицо Али, она дернула головой и открыла глаза.

– Это кошмар, просто кошмар… – твердила Степанида, обняв Алю. – Ты справишься, девочка, только не сдавайся.

Аля была безмерно благодарна женщине, хотя и не понимала, почему эта женщина проявляет к ней столько заботы и тепла.

Петр не решился войти, подпирал спиной дверь Алиной комнаты. В его сердце разгорался огонь, это было абсолютно новое для него чувство, и что ним делать, он не знал. Мелкие искры выстрелили с кончиков его пальцев и попали на бахрому портьер.

– В детстве не наигрался?! – осадил его Иван – он тоже проснулся от крика и поспешил на помощь.

Но каково же было его удивление, что пришлось наблюдать за братом, поджигавшим шторы в их доме. В молитвенном жесте Иван сложил руки, и в этот же момент из вазы с цветами, поблескивая в темноте, полетели крупные пузыри воды, они «бомбочками» лопнули у штор, загасив искры Петра. – Может, не только Алевтине нужны тренировки?

Петр хмыкнул и, зацепив плечом Ивана, слегка его оттолкнул в сторону. Сейчас в нем говорила гордыня и эгоизм, но разве он мог в этом признаться хотя бы себе?

Утро выдалось прохладным. После завтрака Алю провели в большое пустое помещение за особняком. Когда-то именно здесь Матвей Владимирович запустил свое первое производство шоколадных конфет и карамели с начинкой из сухофруктов.