Максим Кизима - Осталось 13

– Вот это здоровски, – с удивлением произнес Пашка.

– Да, образцовый полет, – согласился Макс, – я испытаниями полностью удовлетворен.

Они по очереди запускали планер и после каждой посадки радовались как малые дети. Время пролетело незаметно. Вечером, по дороге домой, ребята с восторгом обсуждали свой самолет, наперебой предлагая различные доработки.

– Гордей, как считаешь, из меня бы вышел авиаконструктор? – неожиданно спросил Пашка.

– Конечно, вышел бы. Еще какой! Тебе бы только математику подтянуть. К тому же фамилия у тебя подходящая, – ребята рассмеялись.

Ярцев все еще не понимал, что с ним происходит. Голова плохо соображала. Хотя сознание и было в тумане, он постарался взять себя в руки. «Нужно собраться и рассуждать здраво, насколько это возможно в данной ситуации. Что я помню? Сели в самолет. Взлетели. Дальше произошло что-то жуткое. Душераздирающие крики. Катастрофа. Значит, самолет упал. А что со мной? Я умер или нет, и что значат все эти видения?»

– ОСТАЛОСЬ 12. НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ, – все тот же голос неожиданно прервал рассуждения Арсения.

Вновь закружило сознание и унесло куда-то в неизвестность. Большое округлое помещение, по периметру везде панорамные окна. Из окон хорошо видно, как внизу взлетают и приземляются самолеты. «Аэропорт, диспетчерская вышка», – быстро догадался Ярцев.

Давно не бритый мужчина в мятой белой рубашке, с растрепанными волосами, сидел за своим рабочим местом, окруженный со всех сторон мониторами. Он внимательно наблюдал за перемещающейся точкой на радаре и был явно чем-то сильно взволнован.

Дрожащий голос повторял раз за разом: «Борт Cessna 680, вы резко теряете высоту, наберите высоту «эшелон» 80. Борт Cessna 680, как слышите меня, срочно наберите высоту «эшелон» 80. Вы на критически низкой высоте. Борт Cessna 680, отзовитесь».

Голубая точка на экране радара еще немного помигала и исчезла. Пот скользил по вискам авиадиспетчера. Дрожащими руками он прижимал микрофон ко рту и продолжал давать навигационные команды, хотя понимал, что это уже бесполезно. Он снял наушники и небрежно бросил их на пол. Обхватил голову обеими руками и склонился перед радаром. Затем от безысходности ударил кулаком по монитору, но голубая точка не появилась. Понимая, что все кончено, в нервной истерике мужчина начал причитать:

«Может, это моя вина? Может, по моей вине он разбился? Боже мой, всего один человек уцелел. Но я же все делал по инструкции. Может, я что-то забыл или недосмотрел. Я не виноват. А вдруг? Нет, я не виноват. Я все сделал правильно. Черный ящик нашли, моей вины в этом нет. Я же сплю, в конце концов, и сейчас проснусь. Это все просто кошмар, очередной страшный сон. Хватит! Я хочу проснуться».

На этом очередное видение Ярцева оборвалось. Картина начала проясняться. «Сон. Он сказал, что спит. Выходит, я был во сне этого авиадиспетчера. И первое видение – это сон Алисы. Значит, я путешествую по снам? Так люди умирают? Бред какой-то… Cessna 680 – мы на нем летели. Самолет действительно упал. Диспетчер сказал, кто-то один уцелел. Там, на каталке. Явно был не морг, это больничная палата. Я – тот уцелевший? Если это действительно сны, только я вижу этих людей или они меня тоже? Очень много вопросов. Где искать ответы?

– ОСТАЛОСЬ 11. ТЫ НА ВЕРНОМ ПУТИ, – уже знакомый голос на этот раз не застал врасплох Ярцева. Не было страха, напротив, его одолевало негодование.

– Кто это говорит? Покажись. Что тебе от меня нужно? Ты бог? Я могу выбирать людей, к кому попадать во сны? Могу ли влиять на события? Я хочу попасть в сон лечащего врача, которого видел в первом видении. Это возможно?

Ответов от «голоса» не последовало. Ярцев начал погружаться в следующее видение. Перед глазами постепенно проявлялись новые образы. Состояние перемещения между снами уже стало привычным и не вызывало удивления. Серое помещение авиадиспетчерской сменилось комнатой с чарующим интимным полумраком. Пока еще не все отчетливо можно было различить. Но точно было видно огромную красную кровать в виде сердца. Она стояла в дальнем углу. «Сердце» пронзала не стрела, а металлический шест для взрослых танцев, который возвышался над кроватью, устремляясь из центра прямо в потолок и разделял любовное ложе на две равные половины. На маленьком прикроватном столике горели высокие свечи. В противоположном углу виднелись очертания ванны-джакузи. Ее не отделяли перегородки. Окон в комнате не было. Неоновая ярко-розовая подсветка дополняла и без того вульгарную обстановку.