Александра Романова - Чудожизнь

Моя мама высоко Душевный, чистый, заботливый человек со строгими моральными правилами и представлениями о семье, внушенные ей её родителями.

Скорее всего от тяжелого труда, внутреннего напряжения и ответственности за своих близких, она думала только о том, чтобы мы были всегда сыты и одеты. В ее семье все было очень строго и по правилам. Эту структуру моя мама и пыталась перенести на нашу семью, но мой отец оказался совершенно другим. Отцу, с его творческой, влюбчивой и романтичной натурой, нужен был творческий процесс, такой строгий уклад жизни его попросту душил. Тем не менее, мои родители были единодушны в подходе к нашему с сестрой воспитанию.

К приезду родителей мы мыли полы во всем доме и делали генеральную уборку, бабушка побаивалась маму и тихонько ворчала. Нас с сестрой никогда не спрашивали, что мы хотим, было одно слово «надо». Я чувствовала себя вечным подмастерьем, которому говорили, что и как нужно делать, полностью лишая самостоятельности. Я всегда чувствовала себя не внутри, а снаружи происходящего, наблюдателем, которого учат и учат, и от этого мне было очень скучно. Мне ничего не доверяли делать самой и со временем у меня сформировалась твёрдая уверенность, что я все делаю не так, что я не такая как нужно. У меня было ощущение, будто меня заставляли покориться, я съёживалась вся внутри от боли и беспомощности. Постепенно, чтобы этого не чувствовать, я начала делать все на автомате без эмоций, чтоб было не так больно. Я безучастно соглашалась со всем, что от меня требовали.

Моя сестра похожа на маму и ей повезло больше. Я была в папину породу, эмоциональная и вспыльчивая. И меня исправляли, из меня делали другого человека, более удобоваримого. Часто меня ставили в угол за проступки и мою активность. Это было тяжело, целый час стоять молча, смотреть в угол, отвернувшись к стене.

Нас с сестрой воспитывали как было принято в дворянских семьях. Мы занимались пением, игрой на фортепиано, я учились в художественной школе рисованию. Еще мы занимались танцами и позже я стала победительницей городского конкурса по Медленному вальсу. Нас красиво одевали, мама сама шила нам все платья на выход.

В школе, к новогоднему балу, она сшила мне костюм радуги, покрасив в разноцветные цвета белую ткань, получился разноцветный лиф и шикарная юбка-солнце.

Каждое воскресенье я пришивала чисто выглаженный белый кружевной воротничок к своей школьной форме.

В нашей гостиной мы собирались за большим обеденным столом. На кухне, как большинство моих друзей мы не ужинали и не обедали. Во главе стола, как и полагается сидел папа. Нас с сестрой учили этикету, сидеть с прямой спиной, правильно пользоваться столовыми приборами. Это давалось мне легко, я левша в папу и держать нож в левой руке, мне было не трудно. Мама очень красиво сервировала стол. К обеду ставилась большая супница, мельхиоровые ложки и вилки.

Наш дедушка подарил нам с сестрой фортепиано. Промучившись год, в следующем сентябре, я пошла и отказалась от занятий за меня и сестру. Отец меня выпорол.

Помню в детстве, к нашему приезду с дачи в конце августа, родители сделали нам с сестрой подарок. Захожу в свою комнату и не понимаю куда я попала. На стенах другие обои, вся мебель передвинута. Мне хотелось убежать подальше от такого подарка. Я не понимала, где я нахожусь, голова шла кругом. Где мое уютное гнездышко, где мои игрушки? Наступило оцепенение. Мне думается тогда в моей жизни и наступил этот надлом, понимание безрезультатности моих попыток сделать так, чтобы меня услышали. Пришло понимание, что меня хотят насильно осчастливить. С тех пор, в сложных моментах, я начала впадать в ступор, чтобы как-то спасти свое сознание и не чувствовать боли. Это мешает мне всю жизнь. Столкнувшись с какой-то проблемой в своей взрослой жизни, мне нужно приложить массу усилий, чтобы преодолеть барьер страха и идти вперед. Но сделав этот шаг, такой мучительный для меня, я с удивлением понимаю, что то, что казалось мне таким сложным и за что меня могли поругать на самом деле очень и очень просто.

Я привыкла, что мне говорят, что можно и что нельзя, и совсем перестала понимать, что же хочу я сама, в итоге я просто ждала, когда мама просто скажет мне что делать. Мама объясняла это тем, что хочет мне помочь. Я спрашивала: "Зачем? Ведь я ничего не прошу!" Мама отвечала, что помогает решать мне бытовые проблемы. Не понимала зачем делать за меня то, что я и сама умею и хочу, зачем отстранять меня от жизни превращая в бессловесную куклу?