Юлия Эфф - Тайна Ирминсуля

– Ну, а с Вестником-то что? – платье было снято, и Маша с наслаждением прошлась руками по коже спины и плеч, почесала их.

– Я сейчас вам воду приготовлю! – Жанетта открыла дверь в комнату с лоханью. Маша последовала в уборную за служанкой.

Не прошло и пяти минут, как вода в лохани наполнилась сама собой, стоило Жанетте перелить туда из большого ведра. Затем служанка опустила в воду руки по запястье – и от неё в прохладном помещении повалил пар. Проделывая всё это, она с удовольствием продолжала:

– А продажного судью Белый, то есть, уже Чёрный Некромант наказал так. Выпустил его душу из посоха и спрашивает: «Ну что, осознал свои грехи?» «Осознал и каюсь, о господин!» – судья упал на колени. «Как думаешь искупить?» – «Буду верой и правдой служить людям!» А Некромант и говорит: «Это ты хорошо придумал! Назначаю тебя Вестником! Любой, кто потребует помощи и готов будет заплатить за неё, сможет вызвать тебя. Ты же станешь гарантом сделки и будешь искать того, кто сможет выполнить волю заказчика. И до тех пор, пока сделка не будет завершена положительно, ты будешь не свободен». «Сколько мне служить?» – спрашивает судья. «Столько лет, сколько ты скопил себе сибериусов на взятках!» – сказал Некромант и захохотал. А у судьи-то, и вправду, после смерти нашли целую комнату с сундуками, набитыми золотыми монетами. Так что быть ему Вестником до скончания мира!

И как вынес свой приговор Некромант, стукнул посохом – и обрёл новую плоть судья, стал Вестником. Говорят, что видеть его могут только тот, кто вызвал его, и тот, кого нашёл Вестник, чтобы исполнить данный обет… Вода готова, госпожа!

Жанетта помогла Мариэль снять нижнюю рубашку и залезть в лохань, в которой можно было усесться, скрестив ноги или согнув в коленях.

Вода божественно ласкала тело, и Маша застонала от удовольствия, откинувшись спиной на тёплую деревянную стенку. Жанетта помогла вымыть волосы ароматным мылом, потереть спину и хотела взяться за руки, но Маша грозно рыкнула:

– Я сама!..

Служанка обиделась, но ненадолго, потому что Мариэль стала рассказывать про события у де Трасси, умолчав о поцелуях в гроте, и служанка повеселела. Питалась она интересными новостями, что ли? Так подумала лениво Маша, нежась в тёплой воде, пахнущей травами.

После купания Жанетта хотела было помочь высушить тело, но Маша попросила:

– Оставь, хочу чувствовать влажное тело. Словно живая по-настоящему…

Выполнив все последние обязательства, служанка напоследок поправила одеяло, в которое укуталась Маша, собираясь ещё немного пободрствовать за чтением дневника Мариэль; подбросила поленьев в камин, усилила свет от лампы на подставке в изголовье кровати, чтобы удобнее было читать; сделала книксен, пожелала ночи, наполненной прекрасными снами, и, наконец, ушла.

Маша погрузилась в чтение дневника.

Записи Мариэль, её чаяния и мечты оказались примечательными, а каждая страница могла стать компроматом, который искала Маша. И чем дальше, тем записи становились всё откровенней, повествуя о таких вещах, о которых Маша не догадывалась, а мама ей об этом не рассказывала. Даже жарко стало от фантазий Мариэль…

Девушка откинула одеяло и босыми ногами прошлась до столика с водой. Выпила половину кубка и чуть не подавилась, когда в голове раздался знакомый голос:

– Ну что, понравились тебе тайны Мариэль?

Велико могущество совести: оно дает себя одинаково чувствовать, отнимая у невиновного всякую боязнь и беспрестанно рисуя воображению виновника всё заслуженное им наказание.

Цицерон Марк Туллий

Голос терпеливо ждал, пока Маша откашляется:

– Извини, не хотела напугать, – насмешливо продолжил Голос. – Уж очень забавной и, к сожалению, предсказуемой была твоя реакция на собственные записи в дневнике.

– «Собственные»? – на языке вертелось много вопросов, но Суфлёр переключил их все на один единственный.

Голос насмешливо хмыкнул:

– А чьи же ещё?

– Но я не Мариэль! – удивительно, как этот Голос успевал так быстро выводить из себя. Настоящий талант. – Прекрати надо мной издеваться! Хватит!

Голос поцокал неодобрительно, задумался ненадолго:

– Пожалуй, нам стоит прояснить кое-что. Точнее, тебе. Осознав, кто ты сама, узнаешь, кто я. И разговор у нас будет непростой. Но для начала давай-ка сделаем заклинание магического шатра, чтобы нас никто не подслушал. Твой горячо любимый братец решил сегодня устроить вылазку в погреб. Ещё ненароком услышит твоё бормотание, или ты кричать начнёшь. Не хочу, чтобы тебя ко всему прочему считали ещё и сумасшедшей.