Анастасия Кобякова - Второй шанс

– Прекрати, слышишь, прекрати себя терзать и винить! Ты ни в чем не виноват, такая ситуация могла случиться с каждым! Любой знает, что ты сделал всё возможное, чтобы приручить Лив. Хватит жить прошлым! У тебя впереди целая жизнь, хватит хоронить себя за стенами никому ненужного траура, – выговаривал мне друг, продолжая трясти за плечи как тряпичную куклу.

– Ты не понимаешь, – выдохнул я, когда меня таки оставили в покое, – меня никто не понимает, и объяснить это невозможно, пока сам в полной мере не испытаешь на себе. Я за эти годы так измучился, что уже не понимаю кому хуже: Лив, что умерла, или мне, жить с этой виной дальше. Я каждый день борюсь сам с собой, заставляю себя жить дальше, что-то делать, реагировать на проблемы других нимфов. Но это с каждым днём делать всё труднее и труднее, у меня даже закрадывалась мысль о том, чтобы последовать за ней туда, вниз с Голубого утёса. Так хочется больше ничего не чувствовать, не думать, не страдать … и не любить, – закончив говорить, я безвольно опустил голову на грудь, пытаясь спрятаться от всего мира за завесою собственных волос, что милосердно скрыли от Мела боль, смотрящую сейчас вокруг моими глазами.

– Это не жизнь, – печально отозвался Мел, – почему ты мне раньше этого никогда не говорил?

– А зачем? – скептическая гримаса исказила мое лицо, – что бы это изменило? Не знаешь? А я тебе скажу – ты бы стал меня жалеть, а мне не нужна жалость, ни твоя, ни чья-то ещё. Жалость ещё никому не приносила пользы, я даже сам себя не жалею.

– Это я заметил, только для чего ты себя так мучаешь, не давая жить как все, наслаждаясь каждым новым днём, а не устраивая персональные пытки?

– Я не помню другой жизни, я не помню вкуса радости или наслаждения, меня не привлекают развлечения и даже танцы, хотя в прошлой жизни я их очень любил. Любил… такое знакомое слово, но от него веет только смертельным холодом и отчуждением.

– Что ты будешь делать, если появится другая тиали?

Я на пару секунд задумался, прежде чем дать ответ:

– Не знаю, Мел, правда, не знаю. Я себе не представляю такой ситуации, мне она кажется фантастически невероятной и невозможной. Да и я, скорее всего, не смогу никому открыть своё сердце, оно надежно скрыто под толстой каменной бронёй, до него не добраться даже мне самому.

– Я, пожалуй, пойду, – засобирался Мел, – я сильно устал борясь за жизнь этого тролля, да и брат от меня что-то хотел, я с ним так и не успел поговорить, он стал меня избегать.

– Спокойной ночи, – пожелал я другу, внутренне жалея, что таки не выдержал и признался в своих страданиях, показывая тем самым слабость.

Как бы этот сиюминутный порыв не вышел мне боком, думал я, продолжая сидеть в кресле и после ухода Меллоуна. Я не привык обнажать свои уязвимые места даже для друзей, опасаясь внезапного удара в спину. Такое уж у нас, наследников рода, воспитание. Отец всегда говорит, чтобы я никогда никому не доверял, и лишь тогда из меня получится хороший правитель, такой же, как и он сам.

Оливия Спицина. Клан Скальных троллей

Проснулась я довольно бодрой и отдохнувшей, будто мне за минувшую ночь влили приличное количество дармовой энергии. Я-то по опыту знала, что моё измождённое тело столько энергии произвести не могло. Но долго я на этой мысли зацикливаться не стала, настроение у меня было отличное, хотелось петь и танцевать. Я чуть было не забыла, что по-прежнему раздета, и ходить мне ещё нельзя.

Сидеть зато у меня получалось уже легко и непринуждённо, как раньше. Я сидела и с удовольствием разминала затекшие спину и плечи, потягивалась, делала повороты корпусом. Как хорошо, когда уходит боль. В эти минуты понимаешь, что в обычной жизни не ценишь того, что ничего не болит. Не зря же говорят, что всё познаётся в сравнении. Так и я сейчас просто наслаждалась мгновениями, что дарило мне спокойное и наполненное силой тело.

Долго мне побыть в одиночестве не дали, пришла Деливер. Я вот только сейчас осознала, что жена главы клана собственноручно ухаживает за какой-то человеческой девчонкой. По сути, я являюсь тут никем и ничем, а тролли отнеслись ко мне с уважением достойным равного по статусу.

– Деливер, почему ты сама за мной ухаживаешь? Разве ты не можешь перепоручить это дело другим женщинам клана, что занимают более низкое положение в клане?

– Я, конечно, могла бы сделать так, как ты говоришь, но мне хочется самой. Как ты уже знаешь, у меня нет своих детей, а любовь и ласку предназначенную потомству мне тратить некуда. А тут нашли тебя, такую маленькую, беззащитную и хрупкую. Я не могла не начать за тобой ухаживать, мне, казалось, что ты моя дочь.