Array Мишель Лафф - Хозяин Снегов

Боже, что я несла? Язык совсем не слушался, а на смех пробивало так знакомо, что я почти поймала отгадку за хвост. Но она была скользкая, как рыба, и вывернулась из пальцев. Через мгновение отказали ноги. Нет, я их чувствовала, но встать не могла. Руки тоже были словно не мои. Я удивлённо разглядывала пальцы и радовалась, что они могут сгибаться.

А где-то там, за пределами моей подёрнувшейся туманом вселенной, снежный маг впервые улыбнулся.

Холодно так. Опасно.

Странный был порыв. Кассиан прекрасно помнил, как он чуть с северной башни не свалился, наевшись дурман-травы в первый раз. Понравился её аромат. Не догадался пойти в библиотеку и найти, что писали древние. Прочитать их предостережение. Разжевал одну веточку. Ох, как голова кружилась, тело не слушалось. Неужели он выглядел точно так же, как сейчас обезмагиченная женщина? Она смеялась. Поднимала руки к потолку, где горели “вечные” лампы, и несла чушь:

– У тебя есть тазик, Кассиан? Вдруг мне станет совсем плохо. Ну тазик, понимаешь? Бог с ним, с пластмассовым, хотя бы деревянный или жестяной. Та-з-з-з. Как у Высоцкого: “Мы про взрывы, про пожары сочинили ноту таз-з-з, но тут примчались санитары и зафиксировали нас”. Ой, не могу, где санитары? Мне уже пора. “А ля-ля-ля-ля, а ля-ля-ля-ля, я сошла с ума. Какая досада”.

Её смех разливался по оранжерее перезвоном серебряных колокольчиков. Снежному магу он очень нравился. Будто льдинки танцевали в воздухе. И женщина такой нравилась. Она улыбалась. Прошёл страх, исчезла упрямая складка возле губ. Казалось, ещё мгновение, и Виктория Вадимовна пустится в пляс.

– Кассиан, а ты хитрец, – вдруг погрозила она пальцем. – Подпоил женщину и рад. А говорил, что ухаживать не умеешь. Зачёт тебе по иномирному пикапу! Лучший способ уложить меня в постель испробовал сразу.

– Уложить в постель? – переспросил он. – Ты хочешь спать?

– П-ф-ф-ф, – выпустила она воздух сквозь сжатые губы. – Спать. Веселье только началось! Я в постель не пойду, тебе придётся за мной побегать. Что стоишь? Лови!

Она бросилась прочь из оранжереи, а Кассиан за ней. В голове испуганно трепыхалась мысль, что она поскользнётся, ударится или, не допусти Нагаха, побежит к северной башне. Там из стен выбиты камни. Иштваны швырялись в прошлую бурю, а хозяин снегов не успел починить замок.

– Стой, – холодно приказал он, как голему, но женщина не слушалась.

Вертелась возле каменной чаши купальни, и напевала что-то себе под нос. Зелье игриц разобрало только одну строчку:

– Небо уронит ночь на ладони, нас не догонят, нас не догонят!

Глупый был порыв, глупый и опасный. Дурман-трава развязывала язык, мысли текли бесконечным потоком. Кассиан надеялся, что женщина разболтает ему правду о рождении детей. Признается, что напрасно сочинила столько небылиц. Нет, всё-таки зря он её напоил.

Одно успокаивало. Утром она не вспомнит, что делала и говорила. Не будет мучиться от стыда. У Касса в голове осталась одна каша. И тёмным камнем в ней – почти состоявшееся падение с башни. Айла вытащила, прикусив за штаны. Тигрица и сейчас внимательно следила за танцующей женщиной. Не могла понять, нужно ли защищать от неё хозяина? А Луц воровала со стола рыбные кости и утаскивала к себе в норку.

– Жарко стало, – Виктория Вадимовна тяжело дышала, расстёгивая пуговицы камзола. Потом наклонилась к воде и начала умываться. – А теперь хорошо. У тебя тут, как в бане. Веников берёзовых не хватает. А давай посадим пару берёз на огороде, м-м-м? Буду ходить мимо них, как Безруков, и петь: “Отчего так в России берёзы шумят? Отчего белоствольные всё понимают?” Кассиан, ну почему ты молчишь? Мне так не интересно. Роботы общительнее в тысячу раз, а они пластиковые. И железные. И деревянные немного, как Буратины. Нет, не деревянные. Ой.

Она пошатнулась и чуть не упала, маг успел подхватить. И правда, совсем горячая стала. Волосы пропитались ароматом трав, щёки порозовели. Виктория Вадимовна обняла его за шею и прошептала:

– А ты надёжный. Не дал упасть. Вот бы Славик был таким же, но нет. Хлыщ лондонский. Мажор недоделанный.

Бормотала она совсем тихо, зелье игриц уже не справлялось. Женщина положила голову на плечо Касса и закрыла глаза. Обмякла в руках.

Маленькая, беззащитная.

Он снова поднял её над полом и понёс на кровать. На свою кровать, в западном крыле она замёрзнет. А тут искра рядом и шкуры животных. Иштваны принесли из руин.

Снежный маг замер посреди спальни. Отпускать женщину с рук не хотелось. Он прижал её к себе крепче и уткнулся носом в волосы.