Дмитрий Чайка - Гибель старых богов

На рассвете громом барабанов лагерь был поднят для штурма. Воины наскоро ели и пили, а многие этого и не делали, зная, как плохо получить ранение в живот на полное брюхо. Перед стенами города по много раз отработанному шаблону выстраивались штурмовые колонны, и выкатывались на позиции осадные башни и таран.

Таран представлял собой платформу на четырех колесах, закрытую двускатной деревянной крышей, покрытой мокрыми кожами. Под ней на толстых канатах было подвешено толстое бревно, заостренное спереди, окованное толстым бронзовым листом. Тут эламиты были неоригинальны, такая конструкция работала тысячу лет до этого штурма, и тысячу лет после. Таран был прост и надежен, но перевозился разобранным на трех телегах и требовал тщательной сборки. Десяток могучих воинов, прятавшихся под крышей, раскачивал бревно, сокрушая бронзой наконечника доски ворот.

Осадные башни тоже были построены по ассирийскому образцу, и представляли собой трехэтажные конструкции, на верхнем ярусе которых стояли лучники и метатели дротиков, а на втором- штурмовой отряд пехоты, что должен был высыпать на стену после того, как откинется передняя панель, служащая мостом. Сзади за башней шли пехотинцы, которые держали в руках сотни лестниц, по которым они должны были взобраться на стены.

Впереди, по обычаю, стояли щитоносцы, из оружия у которых был только длинный кинжал. Они держали массивные деревянные щиты в рост человека, за которым вполне безопасно прятался лучник с двумя колчанами стрел. Пара щитоносец-лучник была основной воинской единицей в Месопотамии этого времени.

Командующий на своем жеребце объехал стены небольшого города, густо обложенные его войсками. Основной участок для штурма он наметил в районе ворот, защищенных с двух сторон массивными квадратными башнями. Захватив стены вокруг них, можно было безболезненно открыть доступ в город и перебить уступающего числом противника в уличных схватках. А то и просто расстрелять его с высоты. На стенах города не было видно суеты, что царапнуло сердце ташлишу неприятным предчувствием. Не так, совсем не так выглядят города, осажденные огромной армией. Еще одной неприятностью было то, что перс сказал правду. На два дня пути вокруг не было ни продовольствия, ни людей. Конные полусотни дошли до обитаемых земель, но там их встретили отборные отряды тяжелой кавалерии, которые просто разметали их в стороны. Назад вернулась примерно половина воинов, вышедших на разведку.

– О боги, куда же я влип? – думал Хумбан-Унташ. – ведь если я не возьму этот проклятый город, то армия просто перемрет тут от голода и болезней. А потом подойдет персидская конница и просто вытопчет тех, кто еще будет стоять на ногах. Как там сказал перс? Хочу ли я на встречу с Тананну? Не самая худшая участь. С честью пасть в бою куда лучше, чем быть казненным лютой смертью по прихоти царя. По крайней мере, позор не падет на головы детей, которые примут отцовское наследство и продолжат его славный род. А смерть- это всего лишь смерть. Он воин, пристало ли ему ее бояться?

Раздался рев труб, и по команде сотников, воины двинулись вперед. Штурм планировалось вести с четырех направлений, но в районе ворот были сконцентрированы основные силы, таран и осадные башни. Натужно кряхтя, десятки воинов на первом ярусе стронули с места массивные деревянные конструкции и медленно покатили их к стенам.

Щитоносцы пошли вперед, формируя первый рубеж, с которого лучники будут давить оборону на стенах. Они остановились, и те сделали залп. В ответ на стенах началась суета, между зубцов появились странные агрегаты, украшенные, тем не менее, массивным наконечником. Раздалась отрывистая команда, и с сухим деревянным стуком неведомая машина выпустила стрелу длиной почти в рост человека. А за ней еще одна, и еще. Два десятка огромных стрел полетели в сторону наступающего войска, после чего промежутки между зубцами, где стояли стрелометы, были закрыты толстыми деревянными щитами. Эффект от выстрела был ужасен, с хрустом были проломлены щиты, и сразу десяток воинов пронзило насквозь. Ташлишу увидел, как перед ним упали сразу два солдата, пронзенные одной огромной стрелой. Они умерли на месте, а их товарищи в ужасе отскочили в стороны, не веря своим глазам. Едва начавшаяся паника была быстро пресечена. Ну, подумаешь, персы научились копья далеко и сильно кидать. Что же, они копий никогда не видели? Поэтому еще один залп баллист тоже проредил щитоносцев и лучников, но ни на что особенно не повлиял, потому что тех были многие тысячи. Неумолимая волна приближалась к стенам, поливая защитников тучей стрел. Баллисты делали залп за залпом, круша неприступный ранее строй. Но щитоносцы смыкались, перешагивая через пронзенных товарищей, и шли дальше, защищая своими телами лучников, раз не справлялись щиты. Раненых после таких выстрелов практически не оставалось. Редкие счастливцы, получившие огромную стрелу в ногу, истекали кровью за считанные минуты. Мало кто из воинов, видевших, как пробивает грудь идущего рядом товарища, не обгадился. Но это в бою незазорно. Главное, вперед идти, и щит держать. А смерть, она ко всем придет в свое время. Это как великие боги рассудят.