Светлана Меркина - Янка при дворе царя Петра

– Я командир отряда этой крепости! А за оскорбление я вызываю тебя на поединок! На размышление даю три секунды!

Ей ответил дружный хохот. Алексашка подошел к Петру, единственному, кто не смеялся:

– Мин херц, позволь, выпущу киши наглецу!

Петр кивнул и, прищурившись, стал наблюдать, что будет дальше. Алексашка подошел к валу:

– Э! Я принимаю твой вызов! – он вытащил шпагу и насмешливо добавил, – Мне жаль тебя, щенок!

– Оставь свою жалость себе! – Янка спрыгнула с вала на землю и встала в трех метрах от Алексашки. Она поняла, поединок будет настоящий, поэтому сняла защиту с наконечника шпаги.

– К вашим услугам! – она встала в позицию.

Алексашка с усмешкой рубанул с плеча. Янка умело отразила удар. Все затихли. Тогда Алексашка перешел в настоящее наступление. Янка дралась на шпагах как д’Артаньян, ни один удар еще не коснулся ее. Потом перешла в наступление она. Алексашке пришлось туго: он едва успевал отражать удары Янки.

– Это тебе за сопляка! Это тебе за щенка! А это тебе за меня! – приговаривала Янка сквозь зубы, крестя Алексашку шпагой и прижимая его к забору. Потом ловкий выпад вперед и Алексашкина шпага уже у нее в руках. Он испуганно прижался к забору. Янка приставила шпагу ему к горлу:

– Ну, кто из нас сопляк?! Проси прощения! Ну?! – она надвинулась на чуть дышавшего Алексашку.

– Довольно! – вдруг послышалось сзади.

Янка обернулась. К ней подходил Петр.

– Довольно! – уже тише повторил он, обращаясь к Янке, – Отпусти его, ты победил.

Янка освободила Алексашку:

– Говори спасибо, что остался жив, хвастун!

Меньшиков отошел к Петру, опасливо косясь на Янку, и из-за его спины пригрозил:

– Попадешься еще! – сплюнул и, тяжело дыша, отошел к ребятам. Петр насмешливо поглядел ему вслед, потом снова посмотрел на Янку. Она воткнула шпаги в землю, не спеша, сходила за своими вещами и подошла к Петру. Склонив голову набок, она поглядела снизу вверх ему в глаза. Он усмехнулся, оглядел Янку медленным взглядом и остановился на значке, приколотом к ее штормовке.

– Как звать? – повелительно, но мягко спросил он.

– Имя, Янек, зовут Янка, – спокойно ответила она, прищурилась, – А тебя как звать?

Петр изумленно открыл рот: его поразила такая смелость в обращении. Вся его команда застыла в недоумении. Алексашка побледнел и, кривя губы, крикнул:

– Как ты смеешь так с государем разговаривать?!

Янка насмешливо обернулась к Алексашке:

– А с вами, сэр, мы уже поговорили, не правда ли? Или желаете продолжить?

Ребята прыснули от смеха. Алексашка сделался пунцовый от злости, но ничего не сказал, а только часто задышал и сжал кулаки. Янка снова повернулась к Петру:

– Ну, чего молчишь? Язык проглотил?

Петр дернул бровью, губы у него дрогнули, он дернул головой и, сдерживая улыбку, тихо сказал:

– Петр, – потом после паузы добавил, – Алексеевич.

– Ну, здравствуй, бомбардир! – Янка протянула ему руку, он удивленно пожал ее.

– Откуда тебе известно мое звание?

– Да вообще-то я все про тебя знаю.

– Откуда? – изумился он, и взгляд его стал тревожным. Янка смутилась:

– Понимаешь, долго объяснять, – и тут же сменила тему, – Послушай, ты не мог бы отпустить тех мужиков, то я смотрю, толку от них маловато. А?

– Зачем? – Петр еще больше удивился и насторожился.

– У них наверно дел по горло, да и не похожи они на воинов, так недоразумение одно. Ты лучше себе побольше молодежи набери, интереснее будет. Согласен?

– Добро, – согласился Петр и подошел к валу, – Ступайте! – велел он мужикам. Они тут же побросали ружья и, кланяясь, ушли. Петр проводил их взглядом, потом обнял Янку за плечо, и они рядом пошли к отряду.

– Откуда ты? – спросил Петр. Говорил он уверенно, но как-то осторожно. Он был как завороженный, его тянуло к этому странному мальчишке, и от этого было не по себе. Янка в свою очередь опасалась его, однако оба они не подавали вида.

– Это сложно объяснить, – сказала Янка, – ты можешь не понять, – загадочно добавила она, – могу только сказать, что я издалека.

Петр как-то странно посмотрел на нее, потом глянул в сторону ребят. Алексашка делал ему какие-то знаки. Петр оставил Янку и подошел к нему. Тот отвел его в сторону:

– Мин херц, – зашептал Алексашка, – не верю я сему мальчишке!

– И я в сумнении, – озабоченно сказал Петр, – странно как-то, появился невесть откуда, одет не по-нашему, да еще голову морочит, – он сдвинул брови.