Марина Андреева - Вокзал желаний

– Тори… Не уходи…

Тихонько смеюсь – какой же он забавный! Уходи… Зачем? Мне теперь хорошо… Почти тепло…

– Тори, прикажи своему холоду покориться и выпустить тебя.

– Холоду? Согрей меня!

– Это с удовольствием, – чуть улыбается он. – Но твой холод можешь обуздать только ты…

– И будет тепло?

– Обязательно!

– И никто меня не обидит?

– Никто. Обещаю.

– Как? Как его обуздать?

– Глубоко вдохни. И выдохни. Пробуй!

Не получается. Отчего-то судорогой сводит горло.

– Ничего… – шепчет он. – Ничего. У тебя получится…

Вдох-выдох. Я же когда-то это умела. Когда-то давно? Недавно?!

Не помню.

Второй раз. Третий. Выходят только какие-то судорожные рывки…

– Ещё…

Вдо-о-ох-выдо-о-ох. У меня получается… Ещё раз. И ещё. Действительно становится теплее.

– Почувствуй меня, – он прижимается ко мне. – Ощути меня. Почувствуй моё тепло.

Я тону в его синих глазах, его руки согревают меня, утешая и даря тепло.

– Я с тобой. Я держу, – шепчет он. – А теперь представь, что моё тепло – это нить. Ухватись за неё покрепче. Умница. Моя умница. Держись.

Выныриваю. Задыхаюсь воздухом, полным гари. И кричу от ужаса, потому что помещение как будто пережило бомбежку. Стены покорёжены. С потолка до сих пор сыплется песок. В углу догорает подстилка. Странно, почему пожар? В моем бреду всё было замерзшим и я была самим воплощением льда.

– Скорее! – меня подхватывают на руки. – Маги держат стены и кровлю, не дают обрушиться, но в любое мгновение…

– Кто это сделал? – шепчу я. – Кто?

– Вы, Тори…

Я вздрагиваю. Но, как ни странно, в голосе мужчины звучит торжество.

Ступени вверх. Из подземелья. С каждой ступенькой, с каждым решительным шагом мужчины мы приближаемся к глотку свежего воздуха – сладкому, свободному, и такому желанному…

Я запуталась в себе. Я запуталась во времени и пространстве. Я знала только одно – надо немного потерпеть, всего лишь один глоток свежего воздуха – и всё будет хорошо!

Вцепилась в своего спасителя словно утопающая, в последний момент выдернутая из-под толщи воды. Да, наверное, так оно и было. Он вытащил меня из жуткого подвала, где не было людей – лишь чудовища в человеческом обличии. Он подхватил на руки и несёт. Куда-то наружу. Туда, где есть воздух!

Он мой герой!

Тихонько смеюсь. Ловя на себе обеспокоенный взгляд несущего меня на руках мужчины. Кажется я сошла с ума и нахожусь в крайнем неадеквате.

Хотя… Какая разница? Ну, сошла. Ну, в неадеквате. И что?! Ведь уже не буйном, как там, внизу. А главное, мы уходим. И можно прижиматься к мощному тёплому телу – я даже через одежду чувствую его жар. Хочется урчать как довольной кошке, но зачем-то сдерживаюсь.

– Всё будет хорошо, – он прижимает меня к себе, – мы едем домой.

«Домой…» – странное слово. Тоже тёплое. И очень-очень желанное.

Скрип чёрной двери. Её открывает парень в странном колоколе на голове – и снова привет «Шерлоку Холмсу». Но теперь мне не страшно, я хихикаю – и тяну руки к головному убору.

– Тише-тише!

Сильные руки прижимают меня к тёплому мужскому телу.

– Плащ! – командует мужчина, с самыми красивыми синими глазами на свете и сводящим меня с ума квадратным волевым подбородком.

Меня заворачивают во что-то длинное и тёплое, пахнущее табаком.

– Апчихи! – невольно вырывается, и я глупо хихикаю.

В этот момент меня выносят наружу – под серое небо, так похожее на питерское. Но сладкого глотка свободы, которого я так жаждала не выходит: кругом стены. Высокие, черные, подпирающие небо. Они нависают надо мной и не дают дышать. Из горла вырывается стон. Больно! Как же больно! Неужели меня обманули?

– Потерпи, девочка, потерпи. Сейчас!

Меня доносят до кареты. С поклоном слуга открывает дверь.

– Сейчас… Потерпи немного, – раз за разом повторяет мужчина.

Миг – и мы внутри, он сжимает меня в объятиях.

Карета срывается с места.

И всё во мне ликует. Скорее! Скорее! Скоре-е-е-е-е!!!

Мы вылетаем из ворот, копыта коней грохочут в такт пульсирующей в голове крови. Я кожей ощущаю, как перестают морально давить стены тюрьмы. Восторг заливает меня бурлящими пузырьками шампанского!

– Открой окно! – кричу я.

– Это же невозможно, – шепчет он мне на ушко.

Я огорчаюсь, буквально на мгновение. Потом взмахиваю рукой. С мелодичным звоном окно осыпается наружу осколками, так похожими на мой любимый спасительный лед. А я… Я разворачиваюсь к мужчине. И вижу губы. Твердые. Такого красивого абриса, что невозможно хочется… А почему, собственно, невозможно?! Если хочется?