Олег Волков - Страна восходящей Геполы.

Торжественный ужин – очередное испытание. Для тассунарцев ложка и вилка – большая экзотика. Саян про себя усмехнулся. Последним на низенький столик официанта опустила тонкие деревянные палочки в бумажной салфетке.

И вновь лица уважаемых купцов напряглись от ожидания. Саян, как ни в чём не бывало, развернул салфетку и взял палочку. Ну не зря же он тренировался больше двух лет. В супе мисо плавают кусочки варёных овощей и свежие листочки зелени. Красновато-коричневая жидкость лишь слегка колыхнулась, когда Саян поднёс фарфоровую чашку ко рту. Ловко орудуя палочками, Саян подцепил и закинул в рот зелёный листочек.

Уважаемые купцы одобрительно закивали головами, «учёная обезьянка» преподнесла очередной сюрприз. Знали бы они, Саян в несколько глотков ополовинил мисо, сколько ему пришлось опрокинуть на себя чашек с супом, прежде чем пальцы приобрели видимую лёгкость и непринуждённость.

Под мелькание палочек завязался лёгкий непринуждённый разговор. Степенные купцы говорят о погоде, о видах на урожай (многие из них торгуют рисом) и даже о делах за пределами империи. Пусть Тассунара крепко держится за самоизоляцию, но новости Большого мира всё же достигают её берегов вместе с иноземными купцами. Больше всего уважаемых торговцев волнует война между Фатрией и Гунсаром, которая закончилась чуть больше трёх лет тому назад. Интерес вполне оправдан: фатрийскую боевую эскадру часто видели рыбаки. Больше исполинских размеров линкоров и фрегатов необразованных простолюдинов поразил гром пушек. Да и сама война шла рядом совсем, на другом берегу моря Окмары.

В свою очередь Саян рассказал о своём путешествии в Тургал, в столицу Рюкуна. Почтенных купцов поразили курильни опиума, где и простолюдины и благородные одинаково валяются в наркотическом угаре. А засилье иноземных товаров на рынках Тургала напугало их самым натуральным образом. Завершает торжественный ужин варёный рис.

Тассунарцы варят рис в малом количестве воды. К тому моменту, когда его признают готовым, вода либо испаряется, либо впитывается в зёрна. Таким образом рис превращается в клейкую массу, зато его очень удобно есть палочками. И на этом поприще Саян не ударил лицом в грязь: три чашки риса тщательно подчищены, а в четвёртой, как требует этикет, осталась пара зёрнышек.

Последним подали чай со сладким печеньем. Всё та же молодая официантка почти подросток поставила перед Саяном зелёный керамический чайник и фарфоровую чашку. На отдельном блюдечке несколько пирожков из сахара и рисовой муки с фасолевой начинкой.

Керамический чайник дышит влажным жаром. Аккуратно, тонкой струйкой нежно-зелёного цвета, Саян налил полную чашку. Немногие иноземцы понимают разницу между чаепитием и чайной церемонией. Вторую проводят специально обученные мастера в специальных павильонах почти как ритуал почитания Великого Создателя. Ну а первое всего лишь и есть чаепитие.

- Уважаемый Саян, - утус Неев поставил наполовину пустую чашку с чаем на столик, - а вы умеете считать на соробане?

Ага! Саян сделал большой глоток зелёного чая, ароматная жидкость обожгла горло.

- Конечно, уважаемый, - Саян закусил сладким пирожком. – Иначе утус Райден не доверил бы мне вести свою бухгалтерию.

- Можете показать?

- С удовольствием!

Испытание едой успешно пройдено. Саян уже доказал, что в совершенстве владеет благородным раномату, непринуждённо сидит на корточках, пользуется палочками для еды и знает, как правильно съесть мисо и рис. Теперь уважаемых купцов интересуют его знания и навыки. И, особенно, счёт на соробане, очень похожего на обычные марнейские счёты с костяшками на тонких проволоках.

Миловидная официантка принесла соробан. Саян аккуратно сдвинул чайник, чашку и тарелочку с недоеденным пирожным на край низенького столика. Соробан слегка потёрт от постоянного употребления, костяшки отполированы. Наверняка хитрый Микаол Неев принёс его заранее.

- Я готов, - Саян отработанным движением поднял соробан за край, костяшки послушно сбежали к левому краю.

- Сколько будет… - утус Неев на секунду задумался, - пять умножить на восемь.

- Уважаемый, - Саян притворно обиделся, - пять на восемь будет сорок – слишком просто.

- Хорошо, - утус Неев хитро прищурился, - тогда…. Сколько будет триста восемьдесят семь вычесть сто двадцать девять?

Деревянные костяшки лихо стукнулись о край соробана и друг о друга.

- Двести пятьдесят восемь, - Саян машинально поднял соробан за край.