Кирилл Шарапов - На той стороне – 2. Пыль дорог

Дверь в крохотный предбанник тихонько скрипнула. Константин дернулся, запоздало вспомнив, что он даже нож забыл с собой прихватить, и если его пришли убивать, то его только призыв тени спасет. Состроив козу с оттопыренным пальцем, он уже приготовился активировать умение, заодно скомандовав Беляшу атаковать по приказу. Прислужник возник у его голых ног и, оскалившись, уставился на дверь в ожидании команды.

– Смотрю, ты озаботился о бане, – раздался из-за двери голос Лады. – Поделишься водой, пот смыть?

– Входи, только без резких движений, – разрешил Константин. – Увижу оружие, шмаляю тут же, не разбираясь.

– Не паранойе, Ваше сиятельство, не собираюсь я вас убивать. Вымыться мне нужно, а вы единственный, кто догадались баню натопить.

– Тогда входи, – разрешил он. – Только учти, воды мало, поплескаться не удастся.

Дверь распахнулась, и Лада, совершенно голая, без всякого стеснения ввалилась в маленькую парилку.

Надо сказать, женщиной она была красивой – и грудь, довольно большая, выглядела упругой, и ноги длинные и стройные, зад, тоже был приятный, крупноватый, но подтянутый.

– Чего зенки пялите, Ваше сиятельство? – усмехнулась она. – Подвиньтесь.

– Беляш, давай в карман, ложная тревога, – приказал Константин, и прислужник, растаяв туманом, исчез. Он сдвинулся к стене уступая женщине место. – Я смотрю, ты не из стеснительных?

Лада промолчала, вопрос был риторическим.

Константин прикрыл глаза и слегка расслабился. Лада не спешила завязывать беседу и только глубоко дышала сухим жаром. Так в тишине прошло минут пять.

– Где у тебя веник? – неожиданно спросила Калинина.

– Нет у меня веника, – лениво отозвался Воронцов. – Я сюда пришел прогреть напряженные мышцы и смыть пот и кровь, на гостей я как-то не рассчитывал, а махать веником в одиночку не слишком удобно.

– Не подумала, – согласилась с его доводом Лада, и снова принялась глубоко дышать.

Константин погрузился в какую-то расслабленную полудрему, очень хотелось спать, но перед этим нужно было привести себя в порядок, а сил на это не осталось. Наконец, он собрался и, взяв мочалку, налил на нее жидкое мыло, по виду напоминающее советское хозяйственное.

– Спину потрешь?

– Потру, при одном условии, – ответила Лада, – ты окажешь мне ответную услугу. И поможешь промыть волосы.

– Договорились. Приступим…

– Ты там уснул что ли? – вырвал его из воспоминаний окрик спутницы.

Константин ничего не ответил, сделал последнюю затяжку из почти добитой трубки и принялся ее вычищать. Да, это тебе не сигарета, трубку на бегу не курят, это все же процесс, требующий времени и соответствующей обстановки. Надо было купить пару пачек папирос у Пана, не подумал.

Едва он запрыгнул в кабину и закрыл дверь, как Лада рывком тронула грузовик с места.

– Не надо так бурно выражать свое недовольство, – попросил Воронцов.

– Почти десять минут потеряли, – огрызнулась Калинина.

– А мы куда-то спешим? – спокойно поинтересовался бывший детектив. – У нас дом горит? Молоко на плите? Мы даже уже не ножками топаем, а едем, так что прекрати дергаться и меня дергать.

Лада зло стрельнула в его сторону своими яркими насыщенными фиолетовыми глазами, и сосредоточилась на дороге. Время тянулось медленно, грузовик, дребезжа кузовом, подбрасывая людей на неровностях, исправно глотал километр за километром, правда, скорость не превышала тридцатника в час, но тут Лада права, лучше так, чем ножками. Может, и стоило подождать три дня, пока она починила бы внедорожник? Наверное, все же стоило, он больше подходил для них, чем даже такой небольшой грузовик, размером с советскую полуторку. Но теперь-то ничего не попишешь, поздно пить боржоми, когда почки отказали.

После тризны они почти час разговаривал с Виром и Димом, выясняя подробности дороги, отмечая в атласе, который он забрал из сундука Авии, ориентиры, проблемные места, и, что важнее всего, где можно нарваться на неприятности с людьми…

– Это дикие земли, – прикладываясь к литровой глиняной кружке с пивом, наставительно произнес Дим, – тут порядка нет.

Вир, сидящий рядом, согласно кивнул.

– До тракта все будет в порядке, здесь бандитов нет. Уже нет, – добавил он, и вдруг на весь зал дико заорал, – за погибших до дна!

Шестнадцать уцелевших женщин, старик, два подростка и Пан орать не стали, но в воздух в последнем салюте взметнулась разнокалиберная посуда. Константин опрокинул рюмку очень недурной настойки, от которой приятно пахло клюквой.