Маргарита Воронцова - Хозяйка Бюро Магического Пиара

Наконец-то замелькали первые городские постройки, я увидела монументальные городские стены с высокими зубчатыми башнями: мы въезжали в Эвалет, столицу Арлегонии.

За городскими воротами разбегались веером каменные улочки, на них возвышались двух- и трёхэтажные дома. Лошади процокали мимо круглого фонтана с блестящей серой статуей в центре, дилижанс миновал пару площадей, закованных в чёрный гранит, а когда из-за туч вышло солнце, оно заиграло огнём на серебряных шпилях храмов.

Элегантность и сдержанность – вот как можно было охарактеризовать стиль Эвалета. Преобладающими цветами здесь были чёрный, серебряный и серый. Ну, это и понятно, если вспомнить, что многие жители Грандейры то и дело расцвечивают атмосферу разноцветными брызгами и молниями.

Например, Боженку во время нашего разговора несколько раз окутывало перламутрово-розовым сиянием.

Достаточно им красок.

Когда дилижанс прибыл на станцию, я вручила вознице шесть медных монет, объяснив, что милая попутчица решила оплатить мой долг.

– А с ним что? – кучер удивлённо уставился на туффона. Пончик лежал на моих руках, как бревно, вытянув вверх все четыре лапы. Голова его свесилась набок, глазки закатились, язык вывалился изо рта. Кажется, ещё и слюна капала.

– Ничего страшного, вы, главное, не волнуйтесь, – бодро заявила я и попыталась вручить брёвнышко мужчине, но кучер немедленно спрятал руки за спину. – У него приступ, но это быстро пройдёт. Сейчас очнётся и будет, как новенький. Я недавно воспользовалась услугами мага-целителя, и он сказал, что приступы не будут повторяться очень часто. От силы – три-четыре раза в неделю. Вы собирались заплатить мне две серебряных монеты.

Я потрясла туффона, пытаясь вернуть его в чувство, но приступ продолжался.

– Да он сдох у вас! – вдруг понял кучер.

– Что вы такое говорите! – возмутилась я. – Типун вам на язык. Я же сказала, сейчас он очнётся.

– Нет, юная леди, наша сделка отменяется. Я хотел привезти домой весёлого игривого туффона, а не эту деревянную кочерыжку.

– Обижаете, барин, – насупилась я. – Ну, как хотите.

Боженка, наблюдавшая за сценой, улыбнулась, её лицо, до этого пасмурное, на миг засияло. Я вдруг поняла, что эта грустная вдова, вероятно, улыбается раз в год. Но мы с Пончиком не зря ломали комедию – и от кучера отбились, и Боженку развеселили.

– Маша, – сказала она. – В моей таверне наверху сдаются комнаты, я выделю вам с Пончиком одну. Хочешь пожить у меня?

– Конечно, хочу! Но ты же знаешь, мне нечем платить.

– Ничего, как-нибудь договоримся.

Норман дель Дория – он же: лорд Хантер, герцог Арлегонский и двоюродный племянник короля – вышел из умывальни с полотенцем на шее, на ходу затягивая в хвост тёмные волосы, отросшие уже ниже плеч. В комнате раздался шёпот, смешки, по коридору пронёсся смерч. За распахнутым окном что-то с грохотом упало, возмущённо замычала корова.

Во время рейда Норман остановился в деревенском доме, в этом маленьком селении даже не было постоялого двора. Хозяева ликовали и гордились оказанной им честью, весь посёлок тихо сходил с ума от счастья – впервые в жизни они увидели правителя Арлегонии.

В углу спальни барахтался деревенский малыш: не успел сбежать, запутался в перевязи меча – примерял на себе. Меч в ножнах весил в два раза больше, чем ребёнок.

Лорд Хантер покачал головой и поднял пятилетнего малыша под мышки до уровня своих глаз.

– Лазутчик, – констатировал он и сурово сдвинул к переносице чёрные брови. – Так-так… А что мы делаем с лазутчиками? Сажаем в тюрьму. Но ты попался впервые, поэтому я дам тебе шанс…

Малыш хихикнул. Он болтал в воздухе ногами и с восторгом таращился на мужчину.

– Беги! – Норман спустил ребёнка на пол. – У тебя три секунды.

Мальчуган сквозанул изо всех сил, а вместо него в дверном проёме материализовалась дородная фигура хозяйки. Почтенная дейра тут же залилась краской, обнаружив постояльца по пояс голым.

– Пришла сообщить, милорд, что обед готов, – пролепетала женщина.

Из-за двери, напирая друг на друга, выглядывали любопытные дейрочки, совсем юные. У них блестели глаза, а на красных щеках играли ямочки.

– Сейчас выйду, – сказал Норман и подмигнул девчонкам.

Те тут же, толкаясь, исчезли, коридор огласился восхищёнными стонами.

Норман подумал, что для основательной трапезы времени нет, потому что поступил сигнал из королевской резиденции. Его Величество срочно требует явиться во дворец для экстренного совещания.