Валерий Пылаев - Горчаков. Камер-юнкер

Воронцова нервно усмехнулась – так, будто приняла все, что я говорил, за какую-то нелепую шутку. И только через несколько мгновений замерла, сверкнула глазами, побледнела – и наконец заговорила.

– Вы хоть понимаете, чего хотите, князь? – кое-как выдавила она. – Если хоть на минуту представить, что я сделаю подобное… род Воронцовых прервется!

– Отчего же? – Я откинулся на спинку дедова кресла, усаживаясь поудобнее. – Вы, княгиня, еще молодая и – смею заметить – в высшей степени привлекательная женщина. Ничто не мешает вам снова выйти замуж. К примеру – за одного из вассалов моего деда… Скажите, вы знакомы с бароном Штольцем? Да, он уже не так молод, его сложно назвать красавцем, но…

– Вы сошли с ума, князь?! – прошипела Воронцова. – Я никогда в жизни…

– Не стоит зарекаться. Итак, повторяю. – Я чуть подался вперед. – Вы выйдете замуж, княгиня. И когда законный супруг потребует наследника – вы подарите ему Одаренного мальчика. Родите или усыновите – на ваше усмотрение. Ваш сын будет носить двойную фамилию и унаследует все достояние и силу обеих семей – если получит благословение государыни, конечно же… Но все вопросы с ее величеством я любезно возьму на себя – в знак особого почтения к вам, княгиня.

– Вот как? – Воронцова злобно ухмыльнулась. – А может, это вы унаследуете все достояние Воронцовых, сделав главой рода игрушечного князька, марионетку вашего дедушки?

– Приятно беседовать с женщиной, чей ум не способна затмить даже красота. – Я сложил пальцы домиком. – Надеюсь, мы поняли друг друга.

– Вы смешны, князь. – Воронцова выдавила из себя натужно-фальшивое хихиканье. – Строите из себя невесть кого. Мы ведь оба знаем, что я не выйду замуж по вашей указке… Тем более – за нищего барона!

– И вот вы уже торгуетесь, княгиня, – невозмутимо отозвался я. – Разумеется, мы вместе выберем для вас достойного супруга – но спешить ни к чему. Пока мне будет достаточно и вашей подписи на документах. Я уже велел поверенным подготовить все необходимое.

– Хватит нести чушь! – не выдержала Воронцова. – Вы не имеете никакого права так поступать с моим родом! И если сейчас же не прекратите – я немедленно поеду прямиком в Зимний и буду требовать у ее величества защиты. Вы не понимаете…

– Нет, это вы не понимаете, княгиня.

На сей раз обошелся даже без Дара – просто посмотрел на Воронцову так, что она тут же осеклась и умолкла. Злобно сверкнула глазами, прикрыла декольте платком и понемногу съеживалась в кресле, будто сдуваясь.

– Ни вы, ни ваш сын сейчас не в том положении, чтобы чего-то требовать у государыни, – продолжил я. – И именно поэтому я имею право на все. А вот вы – напротив, все свои права потеряли. – Я чуть подался и облокотился на стол. – Потеряли в тот самый момент, когда решили бежать из страны вместо того, чтобы исполнить свои прямые обязательства по отношению к короне и своему господину. То есть – мне.

– Вы ведь прекрасно знаете, князь, – полушепотом отозвалась Воронцова. – Знаете, что тогда творилось. Я… я испугалась – и за сына, и за саму себя.

– Как и все мы. Не сомневаюсь, каждый из тех, кто погиб в ту ночь у стен Зимнего дворца, – боялся. Но эти люди, многих из которых я знал лично, выполняли свой долг до конца. – Я покачал головой. – В то время как вы, княгиня, пили в Париже шампанское. И пусть никто еще не назвал ваше решение изменой – оно, вне всяких сомнений, является таковой.

– Нет! – выдохнула Воронцова. – Я не солдат, в отличие от вас, князь! И я не обязана…

– В первую очередь вы – аристократ, человек дворянского происхождения. И к тому же – наделенной властью и Даром. Ваш долг перед короной, государством и народом неизмеримо выше даже воинской присяги или клятвы, которую вы дали мне лично. Но вы предпочли позабыть обо всем. И именно поэтому, княгиня… – Я поймал взгляд Воронцовой и, сделав паузу, тихо закончил: – Вы будете делать все, что я скажу.

– Нет… Вы не посмеете.

На ее сиятельство было жалко смотреть. В дедов кабинет заходила уставшая – но все еще уверенная в собственных силах женщина. А теперь я видел перед собой перепуганное существо, у которого не хватало отваги даже взглянуть мне в глаза.

– Конечно, я никак не могу помешать вам хоть сейчас бежать и жаловаться государыне… да и не собираюсь. – Я заговорил еще тише. – Но если вы сейчас заявитесь в Зимний с жалобами на мои грехи, то в первую очередь будьте готовы ответить за свои собственные. И едва ли ее величество окажется к вам столь же благосклонна, как я.