Ерофей Трофимов - Еще один шанс - Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин

– Я?! – растерялся Мишка, не ожидавший такого захода.

– Ты. Свинца, пороху и капсюлей мы тебе привезем. С тебя только работа. И вот еще что. За труд твой полиция тебе заплатит.

– Интересно, – задумчиво кивнул Мишка.

– Сам понимаешь, много не получится, а вот на хлебушек наскребется. Что скажешь?

– Мне для этого дела инструмент подходящий нужен, – принялся рассуждать Мишка. – Оправки под нужные калибры. Мерки под порох, пулелейки, пробойники, ну и пресс для того, чтобы рули в гильзы устанавливать. А чтобы собрать все это, время нужно.

– Значит так. Завтра к полудню приходи в участок. Только не спутай. Не в околоток, а в участок, что в чистой части, у вокзала. Там у нас много всякого сложено. Сам посмотришь, что тебе подойдет и чего не хватает. А дальше видно будет.

– Да кто ж меня в участок пустит? – сделал вид, что испугался, парень.

– Скажешь, что я велел, тебя дежурный и проводит, – отмахнулся урядник.

«М-да, дядя, власти у тебя явно не по чину. Ладно, посмотрим, что там у тебя за закрома».

– Как пожелаете, Николай Аристархович, – вслух ответил Мишка, допивая чай.

– Да ты не переживай. Вся беда в том, что нам по табели в участок свой оружейник положен, – вдруг принялся пояснять урядник. – А случилось так, что его не то что не нашли, а даже и не искали. В табели графа есть, а на самом деле нет. Только инструмент в подвале по сундукам да ящикам разложен. Вот я и хочу, чтобы ты в тех ящиках разобрался и порядок навел. Если возьмешься, то будем тебе по три копейки за десяток патронов платить. А весь припас от нас будет. Твоя только работа.

– Завтра в полдень буду, – пообещал Мишка.

Что-то подсказывало ему, что все нужное для работы в том подвале давно уже есть. Осталось только сделать так, чтобы оно перекочевало к нему. И с помощью ушлого урядника это можно будет провернуть. Одобрительно кивнув, тот допил свою чашку и, отодвинув ее в сторону, поднялся.

– Ну, благодарствую за хлеб-соль, а тебя, Михаил, завтра в участке жду.

– Непременно буду, – кивнул парень, поднявшись.

Проводив нежданного гостя, Мишка вернулся в дом и с ходу наткнулся взглядом на замершую, словно статуя, тетку. Сообразив, что та убита известием о посадке мужа, Мишка вздохнул и, подойдя, приобнял за плечи.

– Ну чего ты, мама Глаша? – тихо спросил он, поглаживая женщину по плечу. – Ну кто ж виноват, что убивать он меня на торгу кинулся?

– Спасибо тебе, Мишенька, – всхлипнула Гла фира.

– За что? – не понял тот.

– За то, что зла не держишь и что дозволяешь ему гостинец собрать.

– Мама Глаша, сказано же, не зверь я. Там, в сенях, его мешок старый висит. Вот в него все и укладывай. Нового давать не стоит. Каторжники отберут. Там законы суровые. А на старье никто и не позарится. Только не вздумай нож положить. И ему не поможешь, и сама беды не оберешься. Лучше сама все дома нарежь, – посоветовал Мишка, припомнив кое-что из прошлой жизни. – Из продуктов хлеба, соли, чаю, сахару, сала, лука, ну, чего сама еще найдешь. А из вещей – исподнее теплое, портянки, поршни, в камере ходить, нитки, иголку, в общем, собирай так, словно он надолго в тайгу собрался.

Мягко отстранившись от него, Глафира вдруг поклонилась ему в пояс и, выпрямившись, сказала:

– Спаси тебя Христос, сынок, что зла не держишь и дозволяешь собрать его по-человечески. Знаю я, что всем в доме тебе обязана. Давно уж ты меня кормишь, а не он. И что дозволение мне такое дал, благодарность тебе моя вечная.

– Ты чего, мама Глаша? – растерянно спросил Мишка, не понимая, что происходит. – Ты чего говоришь-то?

– Правду, сынок. Зла он тебе много сделал. Знаю. И благодарю за то, что ты мне дозволил доброй женой остаться, – коротко пояснила Глафира и, еще раз поклонившись, вышла в сени.

«Ну и какой чудак на букву “эм” все это додумался в подвал сложить?! – возмущался про себя Мишка, осматривая содержимое ящиков. – Хорошо еще, что подвал сухой. А то бы давно все уже сгнило».

Закашлявшись от многолетней пыли, парень подсунул фомку под крышку очередного ящика и, резким движением отодрав крышку, восхищенно охнул. Это было именно то, чего ему не хватало для полного счастья. Настоящий пресс для переснарядки патронов под нарезное оружие. Станина, лепестковый зажим, рычаг на пружинах, все, как он и хотел сделать. Тяжелые шаги на лестнице вывели его из восторженной задумчивости, и парень, достав пресс, водрузил его на стол.

Кое-как протиснувшийся в узкие двери урядник тяжело вздохнул и, утирая лицо платком, спросил: