Виталий Храмов - Сегодня - позавчера. Трилогия. (СИ)

Странная штука бой. До боя всю сегодняшнюю позицию обошел бы за минуту, а сейчас этот пятачёк земли стал таким громадным для меня. Изменчивость восприятия. Сто метров до пушки преодолевал так долго и с таким усилием, будто тут не сто метров, а пара километров.

А у пушки меня ждал Кадет с двумя автоматами. Вот оказывается где мой автомат! Я его здесь забыл и пошел в атаку на БТР фактически безоружным. Охерел в атаке!

- Ты что тут делаешь? Я приказал тебе отходить! - зарычал я на Кадета.

- Я за этим вернулся, - соврал Кадет, - Ротный приказал всем срочно отходить. Немец отходит.

- Тогда живее! Сейчас тут всё перепашут!

Закинул автомат на спину, разбил о пушку последнюю ампулу (так не достанься же ты никому!) подхватили раненного противотанкиста, побежали. Едва успели. Стена разрывов и жуткий грохот нагоняли нас. Упали в кучу в окоп, чьи-то руки подняли меня, оттащили.

- Раненный! Санитара! - закричал голос надо мной.

- Да не я! Он ранен! - крикнул я.

- А штанина тоже в его крови?

Пришлось идти в перевязочную. Кадет сопровождал.

Опять к

"

портным

"

.

Сколько же крови! Сколько раненных! Медики уже с ног сбились, а раненных всё несли и несли. У стены школы громоздилась гора окровавленных "доспехов". Тут же, рядом, куча оружия - многие не выпускали его из рук до самых палаток с красными крестами. Раненные лежали везде. На носилках, на земле. Подошла машина, водитель выпрыгнул, открыл борта. А там - кровь, обрывки окровавленных бинтов, рыжие от крови тряпки, в которых угадывалось то, что раньше было обмундированием.

- Марина, готовь партию к отправке! - прокричала, выбегая из палатки женщина в, когда-то давно, вчера, белом халате. Теперь он был ржавый от крови.

- Кадет, помоги погрузить раненных. Я против них - вообще здоров.

Кадет запрыгнул в кузов, ногой поспихивал весь мусор, стал принимать раненных и изувеченных, усаживая и укладывая их в кузов.

Я забил трубку, закурил. Женщина-врач понаблюдала за погрузкой, тяжело вздохнула, повернулась, наткнулась на мой взгляд. Вчера её карие глаза сияли, сейчас потухли. Устала.

- Не угостите? - спросила она меня.

- Махру? А может трофейных?

Она махнула рукой, стала присаживаться.

- Постой! - я скинул с себя "доспех", положил его на землю, - Садись. Не гоже на земле сидеть. Не легко вам, гляжу, пришлось.

Она взяла пачку, достала сигарету, прикурила от трофейной зажигалки, протянула обратно.

- Оставь себе. Я этого добра ещё добуду, как заштопаете.

Она сняла марлевую маску и теперь я её разглядывал. Она была красива. Даже сейчас, с посеревшим от усталости и горя лицом, помутневшим взглядом, чёрными кругами под глазами.

- Что?

- Извини, Снегурочка. Вчера только глаза видел, любопытно.

- И что?

- Ты красивая.

- Как кобыла сивая. Когда ты меня видел? Вчера?

- Пулю мне из груди выковыривали, потом ночью опять штопали.

- А! Недостреленный. Сегодня таких много. Сил уже нет. Хотя, если бы не эти "доспехи" - все бы там остались. Сколько жизней спас тот, кто его придумал. Узнала бы - расцеловала.

- Так расцелуй. Я его придумал и производство наладил.

- Врёшь!

- Очень надо! Для себя прежде всего делал. От двух пуль уже меня мой "доспех" спас. Сегодня ещё и в спину получил. Хорошо - из пистолета. Она не пробивает броню.

- Всё равно не верю.

- Твоё дело. Я тебя за язык не тянул.

- Ладно, спасибо за табачок. Что у тебя?

- В ноге что-то застряло. И грудь опять кровоточит.

- Жди, тобой займутся. Сейчас тяжелых оперирую.

- Подожди! Так как же тебя зовут, Снегурочка?

- Я сама прихожу, Медведь. Ладно, спасибо за подарки, - она легко встала, пошла.

- Не стоит благодарности. Тебе спасибо, красавица, за настроение.

Она фыркнула, скрылась в палатке. Я растянулся на земле, положив голову на "доспех", закрыл глаза.

- Кузьмин! - окликнул меня голос Степанова.

Я сел. Санёк висел на шее двух бойцов, одна нога была не в сапоге, а в красном снизу бинте.

- С тобой-то что? - спросил он меня. Бойцы опустили его рядом. Сами сели - оба тоже ранены. В руки, только в разные - один в плечо правой, другой - в кисть левой. Судя по повязке - по пальцам до десяти он не посчитает.

- Что-то в ноге засело, Саш. А ты?

- Пятку мне отстрелили, суки. Больно-то как! - он сморщился.

- А, ты как Ахиллес, ранен в пятку.

- Да пошёл ты! Не смешно!

- Да, я и не смеюсь. Не до смеха. На глазах столько народа потеряли.

- Да-а... - он вздохнул - Роты фактически больше нет. Большая часть, конечно, в строй вернётся, но не сегодня. А хорошо мы им дали! Четырнадцать танков подбили! И немцев положили немеренно! Три атаки отбили одной ротой. И отошли только по приказу. Как ты считаешь, неплохо для первого боя?