Виталий Храмов - Сегодня - позавчера. Трилогия. (СИ)

- Спасибо, то есть - Служу Трудовому Народу!

Я -

чекист! ...Почти.

В управлении НКВД меня проводили в кабинет Тимофея Парфирыча, где я предстал перед его замом. Он протянул мне для ознакомления несколько листков.

- Как там Тимофей Парфирыч?

Зам поморщился, неохотно ответил:

- Приедет скоро. Уже выехал. Ты, давай, живее. Не задерживай. Расписывайся в ознакомлении и приступай к обязанностям. И форму приведи в соответствие - как махновец. Это у Синицына можно партизанщиной заниматься - а у нас - только по уставу. Понял?

- Как скажешь.

Зам нахмурился, потом покачал головой и махнул рукой:

- Парфирыч пусть с тобой разбирается. Мне на глаза не попадайся. Понял?

- Постараюсь.

- Уж будь любезен. Прочёл?

- Да куда там! Тут всякие уставщики отвлекают.

Зам от злости покраснел, вскочил, рот раскрыл, но захлопнул и вышел из кабинета.

- Не срослось... - вздохнул я и стал читать.

Первый приказ - о создании из сотрудников НКВД области отдельного истребительного батальона (но авиация тут не при делах). Штатная структура - согласно приложения N1. Но, самого приложения я не нашел. Второй приказ - о переводе меня в этот батальон старшиной первой стрелковой роты с присвоением звания старшины. На общеармейские звания переводя - я стал лейтенантом. Круто. (Конечно, я обломался. Как оказалось, особые звания ГБ не распространялись на войска НКВД. Я остался просто старшиной.) Третий приказ - о принятии на вооружения ОИБ НКВД ИЗК "Доспех" с указанием заводу N34 (это тот самый паровозоремонтный) произвести до конца месяца 500 комплектов, с дальнейшим планом производства - 350 комплектов ИЗК в месяц. В приказе указывались ответственные за производство и обеспечение 8, 5 и 3-мм бронелистом.

Я сидел в полном обалдении. Вот это чекисты! Вот это завернули, так завернули!

- Ну, что Кузьмин, ознакомился?

- Так точно!

- Ну вот, уже лучше. Давай, одна нога здесь - другой не вижу!

- Куда?

- "Доспехи" свои поставляй. Теперь тебе "зелёная улица". У Синицына ты снабжение наладил - теперь для нашего батальона постарайся. С нашими возможностями, даже не знаю, чего ты наворочаешь. Всё, что нужно - изложи в докладной. У секретаря оставишь. Всё, что угодно проси - людей, помощь и покровительство обеспечим.

- С вами приятно иметь дело. А то я подумал - не срослось.

- А то! Ты ещё здесь?

- Уже нет.

В моё пользование была предоставлена опять та же машина с тем же Иваном за рулём. Он улыбнулся мне, как старому знакомому.

- Куда, Виктор Иваныч?

- Ты мне это брось. Какой я тебе, на хрен, Иваныч? Витей зови. Не дорос я ещё, чтобы меня по-отчеству величать. А поехали к Натану. В госпиталь.

- Я понял.

- Что-то у меня от успехов голова кругом идёт. Дров бы не наломать. Отвлечься надо, мысли в кучку собрать.

Удивить Натана не вышло. Ну, конечно - сын Парфирыча у него лежит в качестве VIP-пациента. Зато получилось "поплакаться в жилетку", т.е. излить поток сознания, облегчив душу. "Насухую". Пить я отказался категорически. Хотелось забиться в норку и пересидеть, "помедитировать", чтобы собраться с мыслями. А под коньяк мог "запалиться". И так прошлый раз незнамо что наплёл.

- Куда же мне "потеряться" на пару дней?

- В запой.

- Не пойдёт.

- Долг отдай.

- Это как?

- Ты же с Катериной не рассчитался. А она ждёт. Свиньёй будешь?

- Нет.

- Ну, вот тебе и выход. А народу возвестим, что ты в запое и в загуле на пару-тройку дней. А там и Тимофей Парфирыч вернётся. При новом звании, да с наградой.

- Да ты что? А ехал на "утро стрелецкой казни".

- Вот так-то. Так что, давай, машину отпускай. Для всех - ты со мной запил. Пёхом дойдёшь, не барин. А что ты в железе весь, как дон Кихот? Тут, вроде, не стреляют, спасибо Парфирычу.

- Привыкнуть к тяжести надо. Ощущать не должен полностью. Как кожа должен доспех быть.

- И как, получается?

- Болит всё тело, будто в галтовочном барабане меня с чугунными чушками крутили.

- У-у, ты какой стал. Терминами какими сыпешь.

- Завидуешь? Завидуй молча.

- Молчу. Так ты идёшь?

- Да, иду. Долг - это святое.

Катерина была рада. Растерялась, закудахтала, ребятишки мельтешили в радости (с чего вдруг?). Ваську я знал, оказалась ещё и девочка, симпатичная, как ангелок. А я, мужлан чёртов, с пустыми руками. От обеда отказался, скинул сбрую, сразу приступил к "возвращению долга". Хотя, Катерина лукавила - её хозяйство было в приличном состоянии благодаря стараниям подрастающего Васьки. Да и я не сильно рукодельный. Даже безрукий - так точнее. Но, тем не менее, вместе с Васькой, провозились до вечера.