- Молодец! - генерал хлопнул меня по плечу, - Стратегически мыслишь. Ничего, не таких хитрож...ых накалывали. Выкрутимся.
- В лоб он бить не будет, - продолжал я гнуть своё, - попытается нас отрезать от реки и удушить тут.
- Я тоже так думаю. И ему это удастся, - он подмигнул мне, - и это и будет его ошибкой. Я гоню к тебе весь запас твоих калибров, топливо, ЗиП, подкрепления. По замыкании кольца, командование передам тебе.
- А в чём прикол? - невесело осведомился я. Ага, а минуту назад заливал мне, что сменят, в тыл отведут.
- В твоём друге Катукове. Он выгружается у меня в тылу.
Сердце у меня подпрыгнуло. Катуков же мехкорпус формировал!
- Растянем ему коммуникации, вытащим танки на поле, подгребём его резервы, потом введём свой козырь.
Ватутин хмыкнул. И я хмыкнул. Только грустно.
Их мехкорпус не ровня нашему. Когда ещё наши танкисты станут по боевитости превосходить немцев? Не сегодня, явно. И даже не завтра. Как там было на Прохоровке? Танковый корпус противника, уже успевший повоевать, соответственно, потрепаться, столкнулся с нашей танковой армией, новенькой, с резерва. Никто из них не ожидал друг друга встретить. Но, судьба! Встречный бой. Корпус против армии. По итогу - немец не смог продвинуться, отошел, а у нашей танковой армии не осталось танков. Такие вот бывают дорогие победы.
На ничьей сойдёмся - и то хорошо. Но, потом тут настанет тишь и благодать - у сторон нет резервов, значит - нет и активных действий.
Но, Ватутин считает иначе:
- А там и общее наступление начнём. До морозов к Харькову и Донецкому бассейну выйдем!
Я вздрогнул. Да, товарищ генерал, вашими устами, да мёд бы пить! Очередная попытка наступления на Харьков. Без Огненной Дуги Курска. Не плохо бы. На год раньше, чем в известной мне истории. Жаль в эпоху эту светлую не придётся жить ни мне, ни моим егерям.
- Сапёрами помоги, товарищ командующий. Копать придётся много. От ярости люфтваффе только в землю родную и можно спрятаться.
- Помогу, родной, помогу. Опорные пункты тебе приготовлю.
- И предупреди о начале их удара - тылы вывести. Мне тут тысячи шоферюг и ездовых - без надобности. Объедят только.
- Предупрежу. Ты не унывай! Не бросим вас.
Уже бросили. Подставили, как приманку. Вздохнуть, выдохнуть. И так ндцать раз. Отставить рефлексию, комбриг! Такова наша доля - умирать за Родину. Постоим же за Землю Русскую! Во имя Рода! За Родину!
Командующий уехал. Надо пересматривать всю схему боя. И я стал перераспределять потоки согласно новым вводным. Как дирижёр, махая руками, приводил в движение солистов-маэстро моей бригады и приданных подразделений, рождая тихую торжественную музыку Победы. Той, что по бедам. Той, что у нас, внуков Сварога, всегда вопреки. Вопреки всем обстоятельствам. Потому что иначе - не получается. Нельзя иначе. В смысле - нельзя не побеждать. Потому что без победы - холод небытия. Ничто.
Совсем иначе стали вести бой. Определились с местом нашего будущего окружения, туда стали свозить наши хомячьи тоннажи, там организовывали периметр. Потом внешний круг, потом - дальний. Три кольца обороны опорных пунктов заложили. В наиболее удобных для обороны, для прострела, местах. Нет, конечно, никакой сплошной линии фронта с изломанной линией траншей и рядами колючей проволоки. Зачем? Опорные пункты, перекрывающие друг друга огнём. Достаточно.
А боевые группы продолжали преумножать энтропию в рядах противника. Малые подвижные группы избегали крупных соединений врага, ускользали от них, постоянно перемножали на ноль малые скопления врага, нарушали связи и сообщение, ломали столбы, рвали провода, взрывали колодцы, мосты, минировали дороги, пересечения. Грабили, жгли и убивали. Одним словом - разбойники. Ах, да - егеря пленных не брали. Раненных не добивали, целых и неповреждённых немцев калечили и бросали. Пусть свои их лечат, комиссуют, кормят. Без правых кистей и с изувеченными коленями - они не вояки. Вот такие мы - садисты. Не удивлюсь, что к элитной категории комиссаров, коммунистов и евреев, которых немцы никогда в плен не берут, прибавятся пятнистые егеря.
Гляжу, "аналитики" мои чёй-то зашебуршились, ботаны яйцеголовые, пока начштаба отдыхать изволил. Не, не издеваюсь. Реально устал человек. Мы с ним - посменно спим. Сейчас - моя вахта. Потом опять моя. А глубоко ночью и до раннего рассвета - его, волчья, смена.
- Чё задумали, выкладывайте?
Они расступились, указали на одну из серых фишек, что у нас числиться за отрядом немцев до 2 рот пехоты при 4-6 пушках, миномётах - пока не поняли сколько у них миномётов, при пяти танках и бронемашин и десятка БТР. Настоящая кампфгрупп. Я кинул взгляд на доску с меловыми расчётами.
Читать дальше