Владимир Васильев - Дебютант и призрак. Медленный мир – 1

– И что-же, правильные воры увиливают от ада получается? – усмехнулся Андрей.

– Ну примерно так мы и спросили старого жреца бога семьи, когда еще в начальную школу я ходил. Тот дед только головой покачал и веско так сказал: «Дурни вы малолетние. Бог воровства – он темный. И ничего светлого в нем ни хрена нет. А честность – она светлая. Так что только дурак может слову темного бога поверить. И даже договор требовать бесполезно, так как бумажку такую вам на смертном суде, еще до отправки в ад, куда-нибудь засунут».

– Ладно, с этим более-менее понятно. Но получается, что жертвовать деньги или еще что храму бесполезно?

– Нет, жертвование богу улучшает отношение бога. А это бывает и при жизни полезно. Да и на суде зачтется. Но только частично. Жрецы, да и боги, понимаешь ли, не желают себя без доходов оставить, – захихикал призрак.

– А после отбытия срока в аду, грешника, уже бывшего, значит все-таки в рай определят? И надолго ли?

– Нет в рай уже не определят. Да и рай тоже не вечен. Тут вообще ясности нет. Многие считают, что души перерождаются для новой жизни на земле. А вообще на эту тему есть запрет от одного из главных богов. Что думать мы на эту тему можем сколько угодно, и обсуждать. Но никаких учений создавать нельзя и никому ничего обещать тоже.

– Ну-как, ну-ка. Тут поподробнее, – заинтересовался Андрей, – что это за главбоги такие?

– Тут информации как раз мало. Есть три главных бога – Лика, Никол и Исинолд. Но они очень загадочные. Они сами потребовали, чтобы им никто не молился, ничего от них не ждал. И, вообще, пореже о них вспоминал.

– То есть такая триединая загадка?

– Нет. Не единый. Ни в коем случае. Лика – женщина, Никол – мужчина. А Исинолд – неизвестно. Именно три отдельных.

– Скромные. Создали мир и ушли в тень, – удивился человек.

– Кстати, насчет создали – это вопрос. Много тысяч лет назад была написана тоненькая книга про старших богов. Сейчас широко распространен список с нее. Эту книжку запрещено цитировать, запрещено толковать, запрещено изучать, но и скрывать запрещено.

– Как так? Не противоречиво ли?

– А вот так. На обложке прямо так и написано. Есть она во всех библиотеках. Кому надо, спросит. А заставлять кого-то читать нельзя. В школах учить тоже. Но я же маг. Я, конечно, читал.

– А если кто-то, допустим, начнет ее проповедовать? Что ему сделают?

– Да особо ничего. Просто любой из других богов тому проповеднику во всем откажет. Пока дурь свою не бросит. Написали же специально: «не надо»!

– Ну так и не писали бы книжку тогда уж совсем.

– Ну, во-первых, они и не писали. Написал ее бог мудрости хрен знает сколько лет назад. Чуть ли не двадцать пять тысяч. А во-вторых, ее написали, чтобы не было лишней тайны, и чтобы всякую дурь себе не придумывали. Это на последней странице обложки написано.

– Здорово придумали! И что, действительно нет никакой тайны?

– Как же нет! Самая главная тайна – это то, что там нет конкретных слов высших богов. Там как интервью написано. В начале Исинолд сказал, что все трое готовы ответить на вопросы бога мудрости, дабы он донес это до всех, кому интересно. И добавил, что все ответы будут переписаны тем самым богом мудрости, чтобы не было никаких толкований скрытых смыслов в каждом слове. Но все три бога все это потом прочитают и подтвердят, что ничего не искажено по существу.

– И где-же тайна?

– Так это и есть главная тайна. Ведь где-то есть, так сказать, черновик. Где как раз те слова, что боги говорили! Об этом черновике наверное все, кто хоть немного мыслить привык, мечтали.

– И до чего домечтались?

– Ну это отдельная песня. Мечтать, конечно, не мешает. Но кто-то и действует. Один из великих мудрецов в главном храме бога мудрости лет пятьсот назад спросил у бога мудрости: «Есть ли этот черновик, и как можно заслужить право с ним ознакомиться?» А бог, надо сказать, тогда явился во плоти и со всего мира там мудрецов собралось тьма тьмущая. Цитируется эта история в жизнеописании того мудреца. Так вот, в ответ бог грустно так улыбнулся и длань поднял и в дальний конец зала указал. И говорит: «Посмотри, о великий ученик, мой». Мудрец развернулся. Все мудрецы в зале, конечно, тоже. Тогда бог добавил: «Один смотри. А вы, остальные великие ученики мои, мне внемлите». Все, конечно, тут же обратно на подиум уставились, где бог стоял, а на пять ступенек ниже мудрец. Понимаешь, он настолько в мудрости наразвивался, что всего на пять ступенек не дошел до бога. Так вот, этот бог до четвертой ступеньки снизошел, а надо сказать, что при каждом шаге, которые мудрец слышал в мертвейшей тишине зала, лицо спросившего все одухотвореннее и одухотвореннее становилось. То есть он слышал, что бог к нему приближается, и уже какое-то нереальное откровение ожидал. А тот полы своего ослепительно белого хитона с белой же вышивкой из божественного серебра приподнял и белой-пребелой подошвой белой-пребелой сандалии как пнет по мудрейшему заду. Да так приложил с божественной-то силой, что мудрец от пятой ступеньки сверху до самой нижней, для самых еще зеленых первоклашек, только ступающих на путь мудрости, предназначенной, по воздуху не коснувшись других ступенек и пролетел. Еще в воздухе пару раз вокруг головы перевернулся. А бог, как эхо от шлепка о первую ступеньку по залу гулять перестало, тихо так со скорбью в голосе добавил: «В первом же абзаце все написано».