Даша Семенкова - Штормовой дозор. Утонувшая невеста

– Это ваша новая клиентка, Катрина, – перебил Вигго, но без обычной грубости. – Знакомьтесь – Софи. И да, это она. Надеюсь, вы не станете мучить мою невесту расспросами.

Модистка отошла на пару шагов и оглядела меня с головы до ног. Я же смотрела на нее в ответ, вернее, пялилась. Еще неизвестно, кто у кого вызывал большее любопытство.

Это была маленькая смуглая брюнетка с монгольскими скулами, цепкими темными глазами и стянутыми в тугую прическу волосами, такими блестящими и гладкими, что казалось – тронешь, и заскрипят. На шее ее висел театральный бинокль, привязанный за длинную ручку. Левую кисть обтягивала узкая черная перчатка. Подол сплошь усеивали булавки всех видов и размеров.

А к поясу крепилась тонкая цепь, уходящая за спину. Когда модистка начала обходить меня по кругу, цепь дернулась, и маленькая обезьянка выпрыгнула из-за широкой юбки колоколом. Уставилась на меня с таким серьезным и осмысленным выражением морды, что стало не по себе.

– Не вертитесь, миссис, – проговорила модистка строго, когда я по инерции развернулась за ней следом. – Что желаете заказать?

– Мисс, – поправил Вигго. – Софи пока еще не замужем. Сейчас нам нужно готовое платье. У вас ведь найдется, во что ее переодеть?

– У нас найдется все, – загадочно промурлыкала она, сверкнув глазами. – Для вас, мой друг – стаканчик хорошего виски. А мы пока займемся вашей дамой, да, Софи?

Я не хотела, чтобы мной кто-то занимался, просто купить что-нибудь более-менее приличное и уйти. Но заставила себя вежливо улыбнуться в ответ – почему-то эта женщина производила жутковатое впечатление. Она присела, отстегнула своего питомца и приказала:

– Приведи Вив.

Обезьяна сорвалась с места, прыснула вглубь магазина, где вскарабкалась на стеллажи, протиснулась между рулонами тканей и исчезла из вида. Вскоре она вернулась, но не своим ходом, а верхом на щуплом плече молоденькой девушки, очевидно, помощницы или прислуги.

Одежда на ней была попроще, и в целом вид тусклее – рядом с колоритной хозяйкой девчонка казалась вылинявшей. Светло-серое платье, парафиново-бледные руки с тонкими длинными пальцами, тело худое, какое-то вытянутое и нескладное, словно у подростка. А ее лицо…

Взглянув на него, я даже вздрогнула: на секунду почудилось, будто ожил один из манекенов, настолько она была безлика. Выделялись лишь глаза – огромные, голубые, с пушистыми белесыми ресницами и совершенно пустые. Зрачки как точки, ничего не выражающий взгляд в никуда. Она что, слепая?

Модистка велела снять с меня мерки и подобрать что-нибудь из готового, что не надо подгонять. Ничего не ответив, Вив послушно развернулась и направилась к двери в дальнем углу мастерской. Пришлось идти за ней.

– Учтите, это не обычная клиентка. Софи в буквальном смысле не от мира сего, понятия не имею, откуда принесло ее море. Подозреваю, она вообще не представляет, что у нас носят дамы, – произнес Вигго у меня за спиной.

Я замедлила шаг, прислушиваясь, но Вив открыла дверь и застыла на пороге, глядя сквозь меня. От этого безжизненного взгляда становилось неуютно. Наверное, такое чувство возникает, когда на тебя смотрит змея. Я поспешно скользнула внутрь. Только и успела расслышать, как модистка воскликнула:

– Голубчик, да что ж вы сразу не сказали! Это совершенно меняет…

Дверь захлопнулась, отрезав конец фразы. Однако же, хорошая тут у них звукоизоляция! Наверное, из-за толщины стен, еще эти бархатные драпировки. В отличие от самого ателье, выглядевшего, как и положено швейной мастерской, не особо нарядно, примерочная была роскошной.

Темно-вишневый плюш и бархат, зеркала в позолоченных рамах, мебель на гнутых ножках. На полированном столике в углу – ваза с цветами, похожими на белые лили, но аромата я не почувствовала.

Равнодушная Вив сняла мерки быстрыми умелыми движениями. Она ничего не записывала, не произнесла ни звука – я решила, что девушка немая. Или просто не в себе, страдает чем-то вроде аутизма. Или и то, и другое одновременно. Еще подумала, что молодец хозяйка, пожалела девчонку и взяла в работницы.

Закончив, Вив ушла из примерочной и через пару минут вернулась с ворохом платьев. Кивнула в сторону кабинки, отгороженной расписной ширмой. Рисунок напоминал восточную живопись, но я не успела присмотреться как следует. Хотелось быстрее закончить и уйти – мне здесь не нравилось.

Из шести платьев два подошли идеально: белое, отделанное кроваво-красной шелковой тесьмой, и небесно-голубое, совсем простое – главным его достоинством был цвет.