Алекса Франс - Волшебный мир и посох силы в придачу

Когда она вышла, чтобы пойти в трапезную, то увидела, что перед порогом стоят трое небожителей с сцепленными перед грудью руками и склоненными головами. Это были трое оставшихся ее куратора: один светлый и двое темных.

Девушка замерла на пороге и в замешательстве огляделась. Она понятия не имела, что ей теперь делать, ведь Бинга не было рядом, чтобы подсказать.

После довольно продолжительного молчания, Варя наконец спросила:

– Зачем вы здесь?

– Принести свои извинения, – ответил светлый, кажется его зовут Акио.

– Не понимаю, – проговорила она.

– Что именно? – не поднимая головы спросил светлый.

– Зачем надо было это делать, чтобы потом вот так стоять? – спросила Варя.

– Это была глупость, – твердо уверил Акио. – Прости нас.

– Я то прощу, но забыть быстро не получиться, – честно призналась девушка, не слишком-то веря в их раскаяние.

Не нравились ей эти трое и все тут, хотя вечером их товарищи и старались убедить Варю, что те тоже будут раскаиваться, но как говориться осадок то остался.

– Мы постараемся заслужить твое полное прощение, – вдруг сказал один из демонов.

– И зачем вам это? – недоверчиво поинтересовалась она.

Но тот в ответ промолчал.

– Я принимаю ваши извинения, – произнесла ритуальную фразу Варя, решив покончить с этим цирком здесь и сейчас.

Все трое тут же выпрямились. Она оглядела всех по очереди пока не дошла до Кэтсу. Тот смотрел прямо в глаза и совсем не старался отвести взгляда. Чувствовалось, что не так и нужно ему ее прощение. Только не понятно – зачем тогда извинялся? Неужели остальные заставили?

– Такое больше не повториться, – внезапно произнес Кэтсу, глядя ей в глаза.

«Ну да, ты придумаешь что-то другое», – подумала Варя, но все-таки кивнула ему, показывая, что услышала.

Горная провинция седьмого неба .

Маленький домик прилепился к склону горы настолько удачно, что был совершенно не заметен и сливался по цвету с тем уступом, на котором стоял. Он расположился очень высоко на небольшом уступе на самой границе со снежной вершиной. Это был даже не домик, а большая веранда с темным входом в глубь горы.

На потемневших от времени досках пола был расстелен скромный ковер, на котором в позе лотоса сидел мужчина. Одетый в белый ханьфу с длинными распущенными волосами, он казался застывшей статуей, а не живым мужчиной. Руки сложены одна поверх другой, глаза закрыты и чуть наклоненная вперед голова.

Чжоу Фенг – бог войны, сидел так уже несколько суток, стараясь достичь медитативного спокойствия, но не мог. Вот уже несколько месяцев его мучила тревога, и она не позволяла забыть о себе даже в медитации.

Борам не свойственно волноваться по пустякам, а богам войны тем более. Но если этот бог еще и сын дракона, то все еще сложнее.

Фенг был недоволен собой. Мало того, что не удается побороть тревогу, так еще он позволил этому состоянию влиять на свою жизнь. Например, сегодня не помог даже полный комплекс упражнений воина, что помогал в любых ситуациях. Теперь тоже самое с медитацией. Так не должно быть!

Фенг намеревался понять причину беспокойства и устранить ее, а значит он будет медитировать до тех пор, пока не поймет. Фенгу очень хотелось вернутся в то кристально-холодное спокойствие, что было до этого.

Просидев в позе лотоса несколько часов Фенг был вынужден признать, что ничего не получается, как он не старался отрешиться от действительности. В конце концов он перестал напрасно тратить время и поднялся на ноги.

– Что-то с тобой не так, великий бог войны, – тонким голосом сказал зверек, сидевший на одной из перекладин навеса.

– Я понимаю, Тин, – согласился тот, подходя к краю площадки и глядя в пропасть, что темнела сразу на ним. – Только вот причины не понимаю.

– Может это твоя интуиция так работает? – предположил Тин, сложив лапки на животе. Он был похож не очень крупную кошку, только красного цвета.

– Интуиция? – хмыкнул Фенг. – После того дня мой дар предвиденья больше не отзывается, и ты это прекрасно знаешь.

– Так я о другом говорю, – пожал зверек мохнатыми плечиками. – Интуиция есть даже у смертных, не то, что у богов. А у тебя она вообще должна быть сильной, то есть божественной. И потом, кто тебе сказал, что это беспокойство касается именно тебя, а не кого-то другого, кто тебе дорог?

– Интуиция, говоришь, – снова повторил Фенг, только теперь намного задумчивее. – Может ты и прав.

– Так что ты чувствуешь? – Тин даже подался вперед от любопытства.