Гэвин Магнус - Семена Зла

— У меня есть некоторые дела в городе и окрестностях, так что ближайшее время тебе предстоит провести в одиночестве. Не выезжай из города. Через две — три недели, максимум через месяц я вернусь сюда же. А тебе будет полезно поучиться самостоятельности.

Вопреки моим ожиданиям, никаких целеуказаний по поводу дальнейших действий старик мне не дал. Порывшись в сундуках и кладовке, он забрал некоторые вещи с собой, оставил большую часть собственной поклажи, и немедленно оставил меня в одиночестве.

Взять деревенского паренька из глухого угла, привезти его в крупный город, загнав до полусмерти тренировками, и оставить одного в этом самом городе. Старый рыцарь, несомненно, понимал что-то в воспитании подрастающего поколения. Но мне такой подход определенно был только на руку. Деньги, столица, и свобода — великолепное сочетание, где бы ты ни был.

Город был по-своему упорядочен. Окраины выглядели самым настоящем хаотическим нагромождением строений всех цветов и стилей, но чем ближе ты подходил к центру, тем более гармонично, богато и упорядочено выглядела застройка. За второе кольцо стен меня, впрочем, не пустили, мягко развернув словами “Вот вырастешь и станешь рыцарем – приходи”, однако посмотреть на город со стен и башен вполне себе позволили. Отношение к детям в обществе вообще было максимально снисходительным со всех сторон — их не шпыняли, нигде не прогоняли, зато все всегда были рады помочь, ответить на все вопросы, накормить, обогреть и умилится молодому поколению. Подозреваю, попади любой ребёнок в город босым, голодным и без золотого в кармане — его бы немедленно одели, накормили, и нашли жильё.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Именно так я бы описал местное общество после пребывания первой прожитой в нём недели. Проведённая в первую очередь ревизия финансов выяснила, что старик оставил мне пять сотен золотых. Звучит много? Ну, только звучит, ибо золотой являлся самой мелкой местной монетой. И приобрести на неё можно было, например, дешёвый и скромный по городским меркам обед. Тем не менее во всех местных забегаловках меня хотели кормить вообще бесплатно, мотивируя это возрастом. Вокруг напрочь отсутствовала преступность — и для меня это выглядело настолько сюрреалистично, что я дважды обошёл большую часть города, но так и не смог найти ни одного нищего, вора, или просто даже стать свидетелем любого преступления. Большая часть дверей жилых домов в городе даже не запирались на замок — сделать такое означало, скорее всего, прослыть затворником. Местные жители не выглядели людьми с промытыми мозгами — они шутили, смеялись, ехидничали, соперничали и спорили, любили и недолюбливали, однако никто из них не выглядел по-настоящему злым.

По меркам средневекового общества, здесь, пожалуй, можно было найти всё что угодно. Оружие и доспехи, разнообразные травы и ингредиенты, книги и игрушки, произведения искусства и даже домашние животные. Регулярно проводились разнообразные турниры и ярмарки для самых разных слоёв общества, имелся обширный речной порт, в котором процветало судоходство, имелся театр и даже несколько специально построенных небольших арен для турниров и дуэлей. Боюсь, за месяц я бы не успел внимательно осмотреть даже малую часть всего что мог предложить Кордигард, однако увиденного было достаточно, чтобы сделать некоторые выводы.

Местное общество было феодальным и сословным, но лишь частично. На вершине общества находился король, за ним следовала высшая аристократия и жречество. За ними существовала самая широкая и многочисленная средняя категория — крупные торговцы, среднепоместная аристократия, мастера-ремесленники. На более низкой ступени находились простые рыцари и охотники, владельцы кабаков и лавок, мелкие торговцы и ремесленники, и многие, многие другие.

Грани между сословиями порою были слегка размыты, однако формальная верховная власть была чётко закреплена за аристократами — так герцог, например, мог отдавать любые приказы любым людям на территории страны, если они не противоречили приказам короля, другого герцога или напрямую законам страны. Титулы, правда, жёстко прикреплялись к земле, и любой аристократ, лишившийся собственного земельного участка, становился обычным рыцарем. Делегация верховной власти распространялась на всю аристократическую цепочку вплоть до рыцарства. Подобная система, конечно, неизбежно вызывала частые конфликты интересов среди аристократии, однако решались они легко и просто — дуэлями.