Гэвин Магнус - Семена Зла

— Вы знакомы с верховным магистром красных башен? Какие отношения вас связывают? — подняла бровь королева.

— После того как я спас жизнь мессиру Грицелиусу во время нападения крикуна, мы стали добрыми друзьями. Недавно он приглашал меня на совместную дегустацию с графом Ирцелем. — бесстрастно ответил я.

— Вот как? Интересно. Расскажите мне об этом нападении. Я слышала об этом столько небылиц… Таллистрия, конечно, не имеет выхода к морю, однако мне было бы интересно послушать рассказ непосредственного участника событий. — повелительный тон королевы не предусматривал отказа.

— Тварь была очень крупной. Несколько десятков метров в длину. Морда напоминала крабью, только увеличенную во множество раз. Имела шесть перепончатых лап и гибкий хвост, имела вдоль туловища плавники. По бокам ото рта имелись два костяных жвала. В воде двигалась очень быстро: на суше замедлялась.

— Что насчёт опасности? Крупные твари — не всегда самые опасные. Есть и почти безобидные.

— Несколько ударов жвал по основанию надвратной башни было достаточно, чтобы обрушить её. Полагаю, она была способна обрушить стену меньше чем за минуту, а на ворота хватило бы пары ударов.

— Невероятная сила. — задумчиво протянула королева.

— Стрелометы и камнеметы её не брали. Но главной опасностью был её крик или визг. Настолько громкий, что большая часть людей на стенах потеряла сознание с разорванным барабанными перепонками. Некоторые старики, как я слышал, погибли от этого крика на месте.

— И как же вам удалось победить её? Ведь вы принимали в этом самое деятельное участие, верно?

— Огнём и ударом в уязвимое место. Я вынес мессира Грицелиуса из башни, бессознательного. Когда вернулся за его учеником, башня обрушилась, и я оказался внизу, один на один с тварью. Повредить ей я не мог — но смог отвлекать её достаточно долго, чтобы люди на стенах и мессир пришли в себя. Она ещё много раз пыталась кричать, оглушая новых и новых людей, однако я оглох ещё после первого крика, так что это вызывало лишь мурашки по коже. Мессир выбрал удачный момент и попал ей огненным лучом в глотку. Затем тварь попыталась уползти в море, раненая, но со стен мне скинули длинное стальное копьё. Я залез ей на спину, нашел уязвимое место и вонзил его туда, забивая как гвоздь, на всю длину. Она издохла, немного не дойдя до океана.

Об искусстве смерти, конечно, я умолчал.

— Ваш рассказ, пожалуй, многое объясняет. — задумчиво протянула королева.

Я лишь вежливо склонил голову.

— Хорошо. — королева решительно хлопнула рукой по ручке плетёного кресла, в котором находилась. — Возможно, вы действительно способны выполнить обещанное. Чего вы хотите от меня?

В первую очередь я прошу вас о сохранении тайны. Это очень важно. Дело крайне деликатное, и даже если вы откажетесь, я должен быть уверен, что суть не уйдёт от вас ни при каких обстоятельствах.

— Ну уж нет, это уже совершенно неприемлемо. Говорите или выметайтесь.

Стерва упёрлась и, похоже, выбора у меня почти не оставалось. Впрочем, была последняя идея…

— Я не прошу вас хранить тайну вечно, ваша высочество. Лишь на небольшой срок, пока это будет действительно важно.

— И как долго, по вашему мнению, это будет важно? — прищурилась королева.

— Год.

— Полгода, не больше. Это моё последнее слово.

Ну что же, ты сама напросилась. Я медленно начал формировать проклятья, не меняя позы. Хочешь полгода жизни вместо года? Это твой выбор…

— Благодарю за оказанное великодушие, Ваше Высочество. Что же до дела… Мне необходимо получить в свои руки кристалл памяти верховного иерарха Таллистрии так, чтобы он не знал об этом. Я верну его через сутки.

По мере сказанных слов брови королевы приподнимались всё выше и выше, пока не замерли у высшей точки.

— Это… Очень интересная просьба. Выходит, что вы исполнитель для какой-то внутрицерковной интриги?

Я красноречиво промолчал.

— Молчите. Значит, я права. Вы можете дать мне слово, что это никак не повредит Таллистрии или Ионе?

— Да, Ваше Высочество. Даю вам слово.

Конечно, можно было бы поиграть словами с самим собой — подумать о том, что изменение кристалла, на самом деле, никак не навредит ни жрице, ни самом королевству: это же совсем не тождественные понятия. Но это уже была софистика такого уровня, что даже последний идиот понял бы где здесь истина, а где ложь. И мои слова определённо были последним, так оставалось надеятся что королева не распознает ложь и умрет раньше чем расскажет её кому-то.