Дмитрий Янковский - Тора-кай. Книга 3. Пробой сфер [СИ]

— Ну, посмотрим, — сказал я, чтобы скрасить нотки неловкости. — Старший инспектор Танака.

— Идеальный послужной список, — сказал Такэда, развалившись на стуле. — Я бы сказал, эталонный.

— Что, так хорош? — спросил я.

— Да увольте, сэмпай, — с усмешкой ответил Такэда. — Когда я говорю «идеальный» и «эталонный», это не относится к профессиональной деятельности. Список карьериста, который взлетел по служебной лестнице, но имеет представление о работе кэйсацу на уровне кэйкана — выпускника полицейской академии Токио, не больше. Посмотрите на график повышения — идет четко по выслуге, получая звания и должности, потом перевод в столичное управление полиции, затем в Центральное, а там прямая ступенька вверх. Удивлен, что он еще не суперинтендант, но по его соципу это будет уже скоро.

— Это с кем же надо переспать? — прищурилась Кошка.

— Что, завидуешь? — оскалил свои волчьи зубы Ронин, но был удостоен лишь презрительного фырканья.

— Не с кем, а с чем, — сказала Реми. — Судя по многофакторному анализу, который я сделала исходя… ну ладно, много из чего, с контрразведкой. Управлением Охраны Главного полицейского управления. Он с самого начала, когда еще был курсантом, начал работать на них, но не в качестве сотрудника, а в качестве штатного осведомителя, скорее всего первого отдела. Ну и дальше они его тащили за уши по служебной лестнице. И похоже, дальше наш доблестный кэйбу перейдет наконец в Управление Охраны.

— А там он в качестве адепта Нанда натворит много дел. Особенно в первом отделе, — резюмировал я.

— Да, у общественной безопасности полномочия большие, — подтвердил Такэда.

— А все остальное у них маленькое, — брякнула Хитоми, подробно изучаюшая снимок жирного пузатого толстяка. — Как он, интересно, экзамены по физкультуре сдает?

— Наверное, ставит на измену экзаменатора, — усмехнулся Ронин.

— Прошу не отвлекаться, — сказал я. — Реми, что есть по его личной жизни?

— Не женат, детей нет, в противоестественной ориентации не замечен, живет отдельно от родителей. Кстати, есть брат, но не в полиции.

— Хоть один нормальный в их семье, — оскалился Ронин. — А разве полиция не считается противоестественной ориентацией?

— Также, как и якудза, — отбрила его Реми, и правильно. Нечего на полицейских катить.

— Еще раз, не отвлекаемся, — я постучал по столу торцом стилуса. — Симада, мы тут вообще-то операцию планируем, а не стендап-шоу устраиваем. Если что по делу — говори, а так мне клоунов хватает.

— Ну собственно говоря, он довольно-таки прозрачен, — констатировала Реми. — Весь на виду, весь такой положительный и правильный.

— В порочащих связях был, но не замечен, — сказала Хитоми. — Ну не может быть человек, особенно мусор-стукачок быть чистым. Это прям точно. Что-то за спиной поганое есть. А, Реми?

— Мне это неизвестно.

— Больше напоминает тщательно разработанную легенду, — сказал Ронин. — Причем местную, не иностранной разведки. Коренные японцы не в первом поколении, семья, родственники, окружение… И белый как стенка послужной список. Не бывает такого, а, Такэда?

— Не бывает, — подтвердил тот. — Уж пару мелких порицаний было бы, не бывает без них никак. А этого хоть сейчас внедряй в императорское окружение, пройдет любую проверку.

— Значит, принимаем версию Симады, — сказал я. — Меня тоже это настораживает.

— Но тогда еще один вариант, — сказал Ронин. — Медальона у него может и не быть. Может он в курсе, что это за вещь и какую силу она содержит, или он прибрал его по заказу своих таинственных хозяев.

— Это мы выяснить сможем только на месте. Реми, его маршруты и остановки на них известны?

— Да, полностью отслежены и мной контролируются. Они, как ни странно, стандартные, не меняются со временем, что подкрепляет версию Ронина о подставе — был бы он секретный агент или обычный полицейский, выбирал бы маршруты хаотично, как и положено. Тут же дом-работа-дом, всегда по одному маршруту, причем без слепых зон, хорошо отслеживаются.

— Реми, а наблюдает ли кто, кроме нас, за его перемещениями и остановками?

— Нечасто, пару раз подключалось кэйсацу, и все. То есть они его не ведут.

— А это и не надо, — хмыкнул Ронин. — Невозможно обеспечить наблюдение двадцать четыре на семь за всеми подряд на всякий случай, это несколько групп наружного наблюдения и айтишников. Он же не шпион, а подстава контрразведки. В случае чего он им маякнет, и тогда включатся все механизмы как слежки, так и охраны.