Евгений Щепетнов - Бандит [СИ]

— Ты глуп…Синий. Впрочем — тебе простительно, ты ведь нездешний, не понимаешь. А почему власть должна предъявлять какие-то претензии Шарашу? Он вообще-то уважаемый купец, у него магазины, мастерские, кузницы! Платят ему дань? Так он часть дани отдает наверх, в Стражу! Платит налоги Империи! Кланы? Ну а что он Кланам? Он не мешает им жить, а иногда выполняет для них щекотливые поручения, которые они не могут поручить своим людям. Это все знают, только не могут доказать. Нет, парень…никто нам не поможет. Нет у нас связей в Кланах, нет связей в Страже. Только уезжать отсюда, и подальше. Вот все успокоится, снимут наблюдение с дома Аурики, заберет она деньги и вещи, и уедем мы как можно дальше. И будь проклят этот городишко! Нигде, ну нигде нет такого положения вещей! Только в столице империи бандиты сумели организоваться так, что сами стали чем-то вроде кланов! Этому городу нужно выжигать из себя скверну, иначе все это плохо кончится!

— Ладно…как скажете — устало вздохнул я — Вам, наверное, виднее. Это я пришлый, а вы тут прожили всю жизнь.

— Не всю, но прожили! — улыбнулась Аурика — И что-то в этой жизни понимаем.

— Поверю вам — сказал я, совершенно не убежденный словами Селены и Аурики.

Женщины снова разулыбались, будто я снова сказал что-то такое забавное, а я поднялся со стула и пошагал спать. Ночь в самом разгаре, а утром я снова буду скакать по площадке с деревянным мечом, потом отжиматься, подтягиваться, поднимать здоровенное бревно, в общем, жить полноценной жизнь бойца «учебки». Если только можно назвать полноценной жизнь человека, не выходящего за пределы периметра. Но везде люди живут, и моя нынешняя жизнь вовсе не так уж и плоха — сыт, сплю под крышей, меня не жрут вши и крысы, я занимаюсь интересным делом (мне всегда нравилось фехтование!), а то, что в перспективе могут отвинтить башку — так на предупреждение об эдакой грядущей беде могу лишь только рассмеяться. Двадцать лет войны, когда я мог потерять жизнь каждую минуту, каждую секунду — меня кое к чему давно уже приучили. А именно — к фатализму. Чему быть — тому не миновать…

Аурика внимательно посмотрела на торс стоящего перед ней парня, и отметила для себя, что он теперь не так уж и худ. Всего месяц с небольшим прошел после их первой встречи, но парнишка разительно изменился, и точно в лучшую сторону. Тогда она не видела его голым по пояс, потому не могла сказать, насколько он прибавил в весе, но то, что прибавил — это совершенно определенно. Во-первых, лицо его стало не таким, какое бывает у тяжко больных людей. Впалые щеки слегка округлились, потому теперь парень не похож на ходячий скелет. Тогда, в первую их встречу, бледная кожа так обтягивала череп парнишки, что он выглядел как-то даже жутковато — глубоко посаженные в глазницы глаза казалось сияли ненормальным, колдовским светом. Череп со светящимися в нем живыми глазами — тут любому станет жутковато.

Губы пополнели, стали розовыми, и даже…красивыми. Аурика вдруг подумала, что было бы неплохо сорвать поцелуйчик с таких розовых губок. Она про себя улыбнулась, сохраняя на лице строгое, и даже мрачное выражение. Парень вообще-то нереально красив, и хорошо, что он об этом пока не знает. Волосы отросли — серебристые, довольно-таки длинные, они уже покрывали уши, и когда отрастут до плеч, парнишка станет просто-таки завидной мишенью для женских взоров и желаний. По крайней мере, с точки зрения Аурики, всегда испытывающей влечение к мужчинам, чем-то отличающихся от обычных, скучных городских «женихов». В ее жизни были связи и с ворками, и в общем-то ей эти самые связи очень даже понравились.

Она выругала себя — что за такая напасть?! С чего это вдруг взялась рассматривать этого парня, как объект для постельных игрищ?! Да ему всего лет шестнадцать-семнадцать, а ей?!

И тут же снова хихикнула — сорок! Ему — сорок! Так что все вполне в рамках приличий. А то, что он сидит в теле молоденького паренька, так и Аурика сделала себе омоложение тела, можно считать — поменяла его на молодое. Так что по возрасту они друг другу очень даже соответствуют.

Но к делу! Все эти размышления промелькнули у женщины в голове буквально за несколько секунд, пока она ждала своего партнера, шагающего на площадку для тренировок от сруба колодца. В руках Келлан держал такой же деревянный меч-палку, как и тот, что был в руках Аурики. Меч сделан из очень твердого железного дерева, и служил Селене уже много, очень много лет, отполированный руками и временем до костяного блеска.