Семён Афанасьев - Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6

Ну да, Томиясу был ему как очень близкий родственник. Может быть, как брат.

— Я тебе напишу, — указываю глазами на его смартфон.

Не говорить же при всех вслух.

_________

— Ну что? Как всё прошло? — Рейко пластает на уличном столе сырого лосося. — Голоден? Дать что-нибудь срочно зажевать?

Кусочки филе из-под её ножа летят по длинной разделочной доске дальше, где их принимает Вака. Что с рыбой происходит в руках менеджера по пиару, не вижу — заслоняет её спина, вся в гематомах.

Наша спортсменка одета лишь в комплект белья, явно одолженный у хозяйки дома. От вида её синяков становится чуть не по себе — женщина же.

Били её явно на убой. И как она только выдержала.

— Нет, спасибо.

— Маса, завязывай давить кисляки и нагнетать интригу! — Коюмэ на секунду оборачивается и раздражённо смотрит на меня. — Я — не Рейко! Это ты с ней можешь многозначительно молчать часами — она потерпит; а со мной не надо!

— Или что? — вяло отзываюсь.

— Почему это именно я потерплю? — живо заинтересовывается актриса. — Реально выгляжу самой терпеливой?

— Или заставлю пожалеть, — Вака не лезет за словом в карман, обращаясь ко мне и игнорируя вопрос от подруги. — Что за?! потребительское к нам отношения

— Да что-то я слегка демотивирован, — вздыхаю. — И потребительское отношение — это не обо мне. Ладно. Если коротко, то там всё плохо и никакой поддержки с той стороны ожидать не приходится. — Поёрзав, устраиваюсь удобнее в глубоком кресле. — Рейко, а ты потерпишь типа потому, что покорная восточная женщина — я так её понял. Вроде как ты можешь часами ждать благосклонности или внимания со стороны мужчины.

— Пх-х-х-х-х, Сёгун тоже так думал, но вслух не говорил, — фыркает модель.

— А я так вообще не думаю, — мрачно отзываюсь на реплику. — Это Ваки мысль, по ней вижу. Лично я очень рад знакомству с тобой. И это никак не связано с тем, что у меня сейчас настроения нет.

— Точно? — актриса загадочно улыбается.

— Да. К слову, я после всего, что было в больнице у Томиясу, пришёл к тебе — а не домой подался. Не знаю, скажет это вам что-то или нет.

— Умным женщинам много чего скажет, — многозначительно замечает спортсменка, круто меняя позицию. — Только мы же тебе всё равно этого не покажем.

Интересно, это и есть её особенности психики?

— Говори только от своего имени! — вскидывается актриса, после чего поворачивается ко мне. — Маса, не слушай её, ей мозги отбили! На мою обратную связь можешь рассчитывать в любом случае, да.

У меня в самом деле нет никакого желания разговаривать, хотя я и более чем рад своей нынешней компании.

Я застал их тут, вернувшись в дом своей… — к-хм, даже не знаю, как теперь назвать Рейко! Уже явно не "просто знакомая". Но и не "близкая подруга" — этот титул вроде как за Цубасой.

Мысли соскальзывают на другую дорожку: правда, а кто мы теперь с актрисой друг другу? Заодно интересно: а может ли у мужика быть пара ну о-очень близких подруг? И насколько это вообще правильно?

Долбаный пубертат. Не надо было соглашаться на… на это всё. С Рейко.

Справедливости ради: в ТОЙ старой жизни о таких технических нюансах, г-хм, интимной жизни я и не подозревал почти.

Ладно. Подозревал — но лично не сталкивался. Всё-таки Союз был достаточно пуританской страной и культура, эм-м-м, деликатной репродуктивной физиологии отсутствовала, как класс (по крайней мере, в кругах, где вращался я). Была просто табуированная тема — никаких изысков. А здесь и Цубаса, и Рейко…

— Так. Стоп, — подаёт голос хозяйка нашего общего пристанища. — Маса, я через умный дом чувствую твой концентратор сейчас. Быстро скажи, о чём была последняя мысль?! Ну пожа-а-алуйста?

— Раньше, в других местах, после подобного между мной и тобой полагалось бы жениться. — Пожимаю плечами и говорю, что думаю. — Хотя, похоже, рефлексии по поводу случившегося в наличии только у меня одного. — Не упоминаю пикантных подробностей, но присутствующим и так всё ясно.

Женщины оборачивается, как по команде, и синхронно наклоняют головы к плечам, задумчиво оценивая меня.

Затем расплываются в улыбках и ржут, глядя друг на друга.

— Зачётная мысль, — хрюкает Коюмэ, между делом забрасывая порцию лосося себе в рот (вместо общей миски). — Маса, ты парень не промах! Но я бы на твоём месте не сильно раскрывала рот на чрезмерно лакомые куски, хе-хе. Женитьба на национальном айдоле — это не повинность, а "свезло и прифартило". Маленький и невоспитанный ты гайдзин.