Юрий Винокуров - Псих поневоле [СИ]

Три…

Тут я наконец сообразил, что «мурчу», а не ХРЕНакаю — до такой степени я отвлекся на воспоминания. ХРЕНакнув, наконец, правильно, я заставил лифт продолжить спуск и взял то, что так упорно подсовывал мне фикус.

Это оказались пять контейнеров с таблетками, но, когда я с большим трудом нашёл кнопки и выщелкнул всё содержимое, то оказалось, что они не полные. В итоге я получил около двух сотен карат хтони и сотню сразу залил в Вики.

— Спасибо Борис, ты великолепен! — я обнял Фикус вместе с опутаной Оляной, отчего тот довольно завилял всеми щупальцами.

— Рад стараться, повелитель!

— Благодарю, господин! — к красным стрингам вернулись силы и они поклонились.

— Вики, проясни один момент — почему у меня хтонь больше не накапливается?

— Не поняла вопроса, господин… — стринги выглядели озадаченными.

— Ну, у меня в позвоночнике накапливалась хтонь, которой я вибрировал, а сейчас это прекратилось. — я надеялся, что объяснил понятно.

Вики задумалась надолго — мы проехали четыре остановки.

— Нужны исследования, господин, но для начала вам следует отдохнуть.

— Ага, а чтобы отдохнуть, нужно перебить охрану и закрыть всех учёных в клетке… — из последних сил съехидничал я. День выдался чертовски долгий и заканчиваться не собирался.

— Господин, сейчас в лаборатории никого нет — помните, я говорила про перегрызенный кабель? Был вариант с диверсией и всех научников вывели из лаборатории, а также забрали данные исследований. А все последующие события лишь подтвердили эту теорию.

— Хоть одна хорошая новость… — выдохнул я и вспомнил одну вещь, которую всё забывал озвучить: — Борь, а ты где БэТээРы научился водить?

— Вики объяснила, повелитель.

ХРЕНак. Едем дальше.

Сил не осталось совсем, поэтому дальше ехали молча. По крайней мере я-то молчал точно, но в какой-то момент, мне показалось, что стринги и фикус беседуют. Странное чувство, словно слышишь нечто осмысленное в шуме дождя или шелесте листвы, но тут осмысленность слышалась в тишине.

Незаметно для себя, я прикрыл глаза и хрезил уже на автомате при каждой остановке. Из тишины доносились отголоски беседы Вики и Бориса, и было похоже, что они флиртуют. Понятия не имею как у них могут выглядеть отношения — мозг устал настолько, что даже не пофантазировал на эту тему.

ХРЕНак.

Едем.

Остановка.

ХРЕНак…

Будто вечность в этой тьме с хихиканьем стрингов и неуклюжими комплиментами фикуса…

ХРЕНак…

— Повелитель!

Яркий свет ослепил меня даже сквозь закрытые веки, а крик Бориса вывел меня из оцепенения. Фикус сразу куда-то сорвался и тело Оляны осело к моим ногам. Я пытался проморгаться, но видел только яркие круги перед глазами и улышал странный звук — будто кто-то рвёт мокрую тряпку.

— Кто они? Откуда? — растеряно бормотали стринги, пока я пытался обрести чёткость зрения.

Внезапно, откуда-то послышались отчаяные крики, ругань и звон бьющихся стёкол. Громкое, периодическое жужжание дополняло эту какофонию и я предположил, что если это не оружие, то эффект от чьего-то хреза. Грызля заколотила лапками по моей голове, чтобы я присел и я мудро последовал её совету, так как ничего не понимал.

Кое-как проморгавшись, я наконец смог различить некоторые детали окружения.

Самой заметной деталью оказался труп могучего мужика лет сорока с оторванной или отпиленной головой, который не очень походил на учёного. Расстёгнутая, яркая рубашка с закатанными рукавами, сандалии и свободные, светлые шорты смотрелись неуместно не то что в лаборатории, а даже на территории этого адского места. Оружия я не увидел.

Тело лежало в узком проходе бетонной полукруглой комнатки с узким окном-щелью по всей длине стены, где оказывались пассажиры выйдя из лифта. Над этой бойницей висели яркие прожектора, светившие прямо в глаза.

Я аккуратно выволок Оляну из лифта, который моментально отправился наверх, и выглянул в проход — просторно! Будто хоккейную коробку разделили стеклянными перегородками на отдельные кабинеты со столами, высокими стульями, шкафчиками и фикусами — мирными собратьями того чудовища, которое бушевало и размахивало тентаклями на другой стороне от лифта.

Борис сражался с каким-то тощим типом, вооруженным парой больших ножей, громко жужжащих при каждом взмахе. Мой фикус явно проигрывал в бою с этим мастером рукопашником и периодически терял части листьев, ведь он был почти обычным растением, хоть и так напоминал грозного Чужого.