Александр Гуков - Бой насмерть! Игры теней [СИ]

— Не нервничайте так, Виктор Петрович. — Подобравшись и став куда как серьезнее, нежели был ранее и, перебросившись мимолетными взглядами со своим спутником, профессор официальным тоном, заявил:

— От лица Центрального комитета коммунистической партии, имею честь предложить вам, вступить в наши ряды. Каким будет ваше решение?

— Прямо вот так сразу первого встречного впартию без всякого испытательного срока и рекомендаций уважаемых и надежных людей? Как-то странно, вам не кажется?

Больше на провокацию похоже.

— Тем не менее, это совершенно реальное предложение, причем принятое всеми членами политбюро единогласно.

— Весьма лестно, но еще более не понятно. Пока не услышу разумного объяснения данному предложению, давать ответ, считаю неразумным.

— Я, что говорил?! — Воскликнул спутник профессора и эмоционально хлопнул себя по бедру.

— Давайте, что ли представимся друг другу, а то как-то неудобно общаться.

— Неудобно, видишь ли ему… Чуть на тот свет не спровадил, а ему все неудобно.

Емельян Степанович Пружилин собственной персоной. Прошу любить и жаловать.

— Ну, вы и так знаете, как меня зовут так, что мне представляться ни к чему, да и любить вас не собираюсь, вы не хорошенькая женщина.

— Вы Виктор Петрович Прыгунов, известный в Южной Америке революционер, больше известный под именем РиккоМендез, по прозвищу Валет. Считающийся погибшим в застенках от рук испанской охранки на Кубе.

Из последних сил сдерживая рвущееся наружу изумление, Виктор оглядел своих сотрапезников и чуть дрогнувшим голосом произнес:

— Вы это на полном серьезе говорите или шутить изволите?

— Абсолютно серьезно. Подтверждение наши люди добыли в розыскных листах испанской полиции. Вот полюбуйтесь… — Вынув из своего портфеля папку весьма затрапезного вида, профессор с легкой усмешкой протянул ее капитану.

Открыв ее и просмотрев внимательно ее содержимое, Виктор вернул ее обратно и, усмехнувшись, ответил:

— Спешу вас огорчить, личность, с досье которой вы мне, столь любезно дали возможность ознакомиться не, я. В Испании мне бывать не доводилось никогда и, уж тем более на острове Куба. Враг испанской короны надо же…

— Как скажете. — Покладисто согласился Пружилин, но всем своим видом выражая полное свое неверие последним словам Виктора.

Оглядев еще раз притихших собеседников, но продолжавших сверлить его взглядами, Виктор прикинул возможные варианты и, набравшись духу, обратился к сидящим напротив него людям:

— Хорошо, я принимаю ваше предложение и вступлю в партию, но мое членство должно быть тайным. Публичное афиширование мне может повредить.

— Поздравляю! — Хором выпалили товарищи, вскочив с мест и подойдя к Виктору, по очереди крепко пожали ему руку.

Совершенно неожиданно со сцены, на которую они в последние минуты совершенно не обращали никакого внимания, послышался громкий и хорошо поставленный голос конферансье:

— Внимание, внимание уважаемые дамы и господа! Прошу поприветствовать нашу уважаемую и несравненную гостью графиню Екатерину Александровну Мальцеву.

Отвернувшись от своих спутников, Виктор с интересом посмотрел на сцену и увидел грациозно выходящую из-за кулисы красивую молодую даму 23 трех примерно лет.

Остановившись в центре и оглядев публику, еле заметно кивнула музыканту, сидящему за черным роялем и, дождавшись музыкального сопровождения, запела чистым, хорошо поставленным голосом:

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит.

Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу, И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!

Спит земля в сиянье голубом…

Что же мне так больно и так трудно?

Жду ль чего? Жалею ли о чём?

Уж не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть.

Я ищу свободы и покоя!

Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы…

Я б желал навеки так заснуть, Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь, Чтоб, всю ночь, весь день мой слух лелея, Про любовь мне сладкий голос пел, Надо мной чтоб, вечно зеленея, Темный дуб склонялся и шумел.

Как только отзвучали последние слова романса, Виктор, стряхнув с себя парализующее очарование гениального сочетания стихотворения Лермонтова с уникальным голосом исполнительницы, встал и первым в зале искренне и громко зааплодировал. Спустя несколько мгновений к нему присоединились и все присутствующие в зале.