Михаил Челиста - Изгой [СИ]

У Даши закрыты глаза и дыхание через раз — она полна чувств и прижавшись ко мне, дрожит и её ладошки всё ещё меня стискивают. Мои руки, прижимая её к себе, ещё на её попке и спине — подол её халата до сих пор приподнят и покоится на моём запястье. Наконец, Даша отстраняясь, медленно опускается на полную ступню и также медленно, как после пробуждения, открывает глаза.

Шальной, блуждающий взгляд, возвращается издалека. Её глаза, чистейшего тона тёмно-синий ультрамарин, полны влаги, глубоки и необычайно доверчивы. Капельки слёз в уголках и одна из них скатывается по щеке, оставляя за собой тонкий след. Даша смахивает её ладошкой, привстаёт на пальчики ног и берёт моё лицо. Всё ещё легонько вздрагивая, вновь закрывает глаза и нежно прикасаясь губами, медленно целует мои щёки, губы, аккуратно прикусывает мою нижнюю губу и долго держит её, чуть оттянув. Отстраняется, опустившись с цыпочек, и кладёт свой лоб на мой подбородок...

Я тоже возвращаюсь не из близкого. И совсем ещё не успокоенный. Обнимаю Дашу за плечи — она, согнув обе руки в локтях, и их устроила у меня на груди.

Даша чувствует меня — еле заметно усмехается, но не отстраняется. Поднимает ко мне глаза — тепла через край, и умоляющим тоном произносит:

— Не сейчас, Илюшенька. Ладно?

Да. Ну и воля у этой девочки. Я же, как пёс на псовой свадьбе — слюна до колен и каким-то чудом не достиг точки невозврата. У меня ж от неё чуть башку ни снесло — мозги-то потекли. Мне бы присесть, уж очень у меня всё выпирает и всё ещё подкапывает — пах мокрый. Да и контролировать себя, чтобы не сжать её, причинив ей боль, мне приходится с усилием. Внутри меня, от её тела в моих руках, всё ещё дрожью пробирает. Прям съел бы её сейчас, начиная с её умопомрачительных пяточек. А она… Ох и девчонка — сильна. Верной будет тому, кому достанется. Фух, ладно. Мне хорошо с ней даже и так. Я растворяюсь в её нежности, её чувства сейчас главнее и я здесь ведомый…

Даша у меня на груди и затихшая. Потом отстраняется и привстав на пальчиках ног, поднимает руки и потянувшись за ними всем телом, и едва слышно охнув обхватывает меня за шею, положив свои ладошки мне на затылок. Кладёт голову мне на плечо, уткнувшись носом мне в щёку и вновь, еле слышно хмыкнув, затихает. Я же ещё пока весь выпуклый, но это её не смущает. Так мы и стоим некоторое время — обнявшись и молча...

Вдруг у Даши вздрагивают плечи, она вздыхает и я слышу её шёпот:

— Я думала уже не дождусь.

Медленно возвращаюсь к действительности и не успеваю ничего понять. Даша поднимает голову и разомкнув руки чуть отстраняется. Берёт меня за плечи и опускается с пальчиков ног — глаза полны слёз, покрасневший и с трепещущими крылышками, кончик носа:

— Гле же ты ходил? — вздрагивающий голосок.

Это для меня полный атас , а тёмная синева её глаз начинает срываться первыми слезинками.

— Собралась-то я сейчас к тем, к троим, узнать где ты. — она говорит с трудом, сквозь слёзы. — Я в больницу звоню... — у неё всё-таки перехватывает дыхание, но сомкнув губы и судорожно вздохнув она продолжает. — Потом по знакомым, а мне никто и ничего сказать не может... — голос осекается и она сглатывает подступившие слёзы.

— Даша, я…

— Я же ничегошеньки не знаю… откуда ты, ни фамилии… — уголки губ опускаются, вздрагивает подбородок, голос срывается.

— Дашенька, ну я ведь…

— Тебя же… — у неё опять не хватает дыхания.

— Даня подожди, я сейчас всё… расскажу. Я…

Пока я говорю она, пытаясь совладать с собой, несколько раз судорожно всхлипывает и сжав мои плечи, перебивает меня:

— Я же не знаю где ты, что с тобой... — голоса уже почти нет.

Слезинки ручейками скатываются по её щекам и Даша, уже в не в силах сдерживать нахлынувшее, шепчет:

— Хоть глаза закрыть...

Дальше ничего не успеваю сказать — стукнув по моей спине кулачком и в бессилии положив свой лоб на мой подбородок, она изо всех своих девчоночьих сил прижимает меня к себе.

— Дашенька… я же... вот...

А Дашины плечи начинают содрогаться в почти беззвучных рыданиях. Всё происходит быстро и неожиданно...

Чёрт бы меня побрал! И чего только эта девочка не передумала за эти часы, пока меня не было рядом! Но я же не знал! Даже не думал об этом! А Даша не перестаёт плакать, а я перестаю внятно соображать и уж тем более не знаю что делать. По наитию беру её лицо в свои ладони и целую её лоб, губы, влажные щёки, чувствуя солоноватый вкус её слёз. Отстраняясь, пытаюсь заглянуть ей в глаза и всё время говорю ей что-то хорошее. Ничего не помогает! Даша плачет навзрыд и уже чуть ли ни в голос. Слёзы из-под опущенных век текут сплошным потоком. И я чувствую как мной овладевает натуральная паника! Караул! Чего делать-то?! И я, лихорадочно пытаясь хоть как-то разрядить ситуацию, леплю что-то несусветное: