Сергей Кротов - Москва-36

Вчера вечером к аппарату подошёл Поскрёбышев и поинтересовался подробностями двух недавних происшествий с мной. Похоже что Сталин хочет получать информацию ещё из одного источника, помимо НКИД и НКВД. В конце разговора приказал присылать отчёты ежедневно до девяти утра следующего дня и сообщил, что в Валенсии на аэродроме меня встретит генерал Доницетти, к которому можно обращаться за помощью и по любым вопросам.

Почти два часа полёта и впереди, окружённая узором из, проведённых по линейке границ, оливковых рощ, появляется в голубой, зелёной и розовой дымке Валенсия. На аэродроме жандарм пытается проверить документы у четырёх наших попутчиков, но безуспешно, вместо паспортов ему суют какие-то справки, а последний вообще подаёт визитную карточку. Жандарм качает головой и отходит в сторону, а я попадаю в объятия Яна Берзина, далеко опередившего двоих своих телохранителей.

-Я-генерал Доницетти.- Берзин властным кивком бросает своих людей на помощь Петрову и Базарову.- Как долетели?

-Всё в порядке.

Быстрым шагом огибаем небльшую каменную постройку аэровокзала и идём к двум автомобилям легковому и грузовичку, одиноко стоящим на большой привокзальной площади.

-В аэропорту давно нет бензина,- отвечает на мой удивлённый взгляд руководитель советских военных советников.- самолёты не летают.

Мы с Берзиным подходим к первой машине и ждём пока наши спутники погрузятся во вторую. Салон нашей четырёхместной 'Испано-Сюизы' оформлен аскетически: никакой тебе инкрустации серебром или там кожи светло-голубого цвета, всё по солдатски просто- блестящая нержавейка и толстая чёрная кожа.

-Ваня,- громко отдаёт команду Берзин старшему грузовичка.- вы с гостями на базу, покормишь там. Нас ждите через два часа.

Я незаметно киваю головой, отвечая на вопросительный взгляд Петрова.

-Ну и мы заглянем тут в одно местечко неподалёку,- Ян Карлович открывает заднюю дверь легковушки и приглашает внутрь.- ты не против заморить червячка?

-Не против, товарищ генерал!

Берзин в новой серо-зелёной форме республиканской армии (похожа на форму студента- стройотрядовца: прямые навыпуск чуть расклешёные брюки и мягкая куртка с накладными карманами на груди, выше левого кармана чёрная треугольная нашивка: три красные звёздочки по углам и скрещенные сабля и жезл посерёдке) и шофёр в синем комбинезоне весело хмыкнули.

'Действительно, звучит непривычно для красноармейского уха- товарищ и вдруг генерал'.

-На Кастелар.- Генерал снимает зелёную фуражку с красной звездой на тулье и встряхивает седой головой.

Водитель резко газует и мы понеслись в город к морю по асфальтированной дороге, обрамлённой золотым апельсиновым ковром. Вскоре по старинному каменному мосту перелетаем через какую-то речушку и водитель сбавляет скорость: улицы становятся уже, а количество прохожих больше. Наконец машина останавливается, не доезжая сотни метров до площади Кастелар. Дорогу перегородил грузовик.

-Жди нас здесь.- Нетерпеливо бросает Берзин водителю и выбирается из машины. Тротуар запружен красиво одетой праздно шатающейся толпой.

'Да... какой разительный контраст с Барселоной'!

-Ты посмотри сюда, Алексей,- возмущается генерал, показывая в сторону фонтана.- молодые, здоровые... здесь и сейчас из них можно две дивизии сформировать. А мы за месяц во всей Валенсии на один полк наскребли.

Великолепные жёлтого камня высокие дома обступают площадь.

'Похоже на Нью Йорк, в районе Тайм-Сквер'.

У мэрии висит большой красочный плакат-напоминание: 'Не забывайте, фронт всего в ста сорока километрах отсюда'.

К нам навстречу с подобострастной улыбкой бросается метрдотель ресторана, издали разглядев генерала в толпе, осаждающей вход.

Улыбаюсь, вспомнив суровые лица барселонских официантов и выписку из закона о запрете чаевых, висящем в каждом кафе и парикмахерской.

Отдельный кабинет нам не достаётся, его перехватывает министр сельского хозяйства с красивой дамой в бриллиантах, сопровождаемый стайкой репортёров с блокнотами и фотоаппаратами. Дверь в кабинет остаётся открытой и до нас доносятся отрывки фраз: то-то о готовящемся наступлении республиканской армии, ругают премьера...

Общий зал почти пуст, несмотря на толпу на входе из желающих попасть внутрь.

Услужливый официант наливает нам в бокалы, после консультаций с генералом, вино: ему- белое, мне- красное. На столе появляется большое блюдо с устрицами, лежащими на колотом льду. Копирую движения генерала, который начинает сноровисто расправляться с ними.