Сергей Кротов - Москва-36

Температура в лаборатории поднялась к тридцати градусам и тут полезли проблемы: операционники начали сильно дрейфовать, поплыли границы частот полосовых фильтров, из-за них уровень распознования сполз до шестидесяти процентов. Ничего трагичного в этом, конечно, не было, проблема могла быть решена вводом схемы автоподстройки нуля, но это усложнение и время (полевые испытания 'Айфона' уже были назначены на август), которого хватило в обрез. Не повезло, так надеялся обойтись ручной подстройкой... Перед Первомаем был приглашён в ЛФТИ на торжественный запуск в эксплуатацию РВМ. Услышал много приятных слов о себе, особенно приятно их было услышать от Леонида Канторовича, молодого доктора наук из ЛГУ, почти моего сверстника, как выяснилось, основного 'толкача' вычислительной машины.

-Алексей, ты не понимаешь, что ты сделал!- Хлопает он меня по плечу и счастливо смеётся.- Обращение матриц большой размерности- это ключ к численному решению систем линейных уравнений. Ты знаешь сколько операций умножения и деления надо провести чтобы посчитать обратную матрицу размером всего лишь двадцать на двадцать?

Я отрицательно машу головой.

-Неважно, твоя машина при наладке посчитала её за два часа!- Эмоции переполняют Леонида.- А когда я отдавал эту работу в наш счётный отдел, то получил результат через две недели! Не знаю сколько уж чистого времени они там её считали, но это реальный факт! Два часа и две недели! И результаты совпали!

А зачем вы её вычисляли? В какой области науки это необходимо?- Пытаюсь понять причины такого энтузиазма Конторовича.

-В любой! Мотька Бронштейн думает, что только для его ядерной физики, так вот на самом деле это будет самым редко встречающимся применением обращёных матриц!- Усмехается он.- Задачи оптимального распределения ресурсов и планирования! Вот где нужны такие машины.

'Во те на... ну, думаю, будущему Нобелевскому лауреату виднее'.

-Ничего путёвого из этой бандуры не выйдет,- возле нас остановился невысокий коренастый человек лет тридцати в начищенных до блеска сапогах, пахнущих дёгтем и доверительно подмигивает косым глазом.- я заглядывал в ейную нутрь, хилые там темштуки, которые щёлкают. Пару раз щёлк-щёлк и кирдык...

Канторович недоумённо смотрит вслед оппоненту, который подошёл к другой группе людей, возлавляемой Бронштейном.

-А кто это?- Спрашиваю я у подошедшего Бори Коломийца, кивая на человека в сапогах.

-Феропонт Шумилов, приняли вчера завхозом в лабораторию РВМ. Все втроём дружно смеёмся.

'Интересное имя... если с двумя р, то получается железный понт'. 'Интересное имя... если с двумя р, то получается железный понт. Переживём... Главное, чтобы спирт для протирки контактов не воровал'.

Там же, тот же день, 12:00.

Солнце печёт нещадно. Большая группа военачальников прячется от его лучей под небольшим тентом, натянутым у входа в прицеп радиолокационной станции. Дверь, скользящая по направляющим как в железнодорожном купе, сдвинута в бок и можно видеть рабочее место оператора, сидящего спиной ко входу на крутящемся кресле и большой круглый экран электронно-лучевой трубки с отметками дальности цели через каждые десять километров. Справа от оператора в таком же кресле расположился планшетист, отмечающий положение целей на милиметровой бумаге, и кто-то ещё, невидимый с моего места за спинами начальников, ведёт радиообмен с руководителем полётов и самолётом. Антенна, параболического цилиндр, поочерёдно отклонялась в обе стороны на небольшой угол от направления на море.

Хотели начать испытания пораньше с восходом пока не так жарко, но самолёт Иеронима Уборевича, командарма 1-го ранга командующего Белорусского военного округа, вылетевший из Смоленска вчера сел на вынужденную посадку где-то в поле под Харьковом, что вызвало задержку до 10:00. Сейчас он, худощавый высокий с красными от бессонной ночи глазами, начинающий лысеть, седой сорокалетний мужчина стоит по правую руку от Тухачевского и с непроницаемым лицом внимательно разглядывает станцию.

По левую руку от маршала стоит командарм первого ранга (четыре ромба в петлицах) Иона Якир, командующий Киевского военного округа, по виду полная противоположность Уборевичу: невысокого роста крепыш с черной как смоль густой шевелюрой. Его живые чёрные глаза и подвижное улыбчивое лицо выражали высшую степень одобрения нашей установки.

'А что, 'Подсолнух' выглядит сейчас, наверное, как межпланетный космический корабль, особенно на фоне вон той установки, 'Прожзвук', стоящей неподалёку и смахивающей на большой патефон'.

Читать дальше