Андрей Величко - Фагоцит. Покой нам только снится [litres]

Келдыш, как и обещал, позвонил мне сразу после беседы с Брежневым.

– Леонид Ильич не против того, чтобы вы баллотировались в члены-корреспонденты, – услышал я.

По нашей договоренности это означало, что на самом деле Леня не против четвертой лунной экспедиции, где главную роль будут играть не мои роботы, а я вместо них. На Академию же наук мне в свете внезапно открывшихся обстоятельств стало как-то начхать.

– Леонид Ильич ждет вас в гости завтра вечером, в двадцать один тридцать, – закончил Мстислав Всеволодович.

– Буду, – подтвердил я и сразу позвонил Октябрине, чтобы она срочно согласовала мой визит к Челомею. Для разговора с Леней надо более или менее точно представлять себе, во что меня собираются втравить.

Часа через полтора я выехал в Фили, а еще через час уже беседовал с Владимиром Николаевичем. Чувствовал он себя при этом несколько неудобно из-за того, что за моей спиной по наводке Келдыша начал предварительную проработку четвертой лунной.

– Ладно, – отмахнулся я, – начали и начали, чего уж теперь сокрушаться. Полет, значит, предполагается по схеме двух пусков?

– Да, разумеется.

– Не факт, я, пока ехал, всю дорогу боялся, что вы собираетесь весь комплект закинуть на орбиту одним «Протоном». Тогда это был бы гроб без вариантов.

– Нет, сначала лунный корабль с посадочным модулем, а потом вас и запас горючего. Кстати, это правда, что вы можете неделю обходиться без сна и при этом не терять работоспособности?

– Правда.

– А девять суток в случае чего протянете?

– Это в каком же таком случае?

– Вообще-то вам выделяется время на сон в пути от земной орбиты до лунной, а потом на обратном отрезке. Но вполне реально, что этими временами вы воспользоваться не сможете.

– Пожалуй, и девять суток протяну, – кивнул я.

Ну да, а чего тут не протянуть-то? Если спать на диване Антонова в двадцать первом веке, тянуть можно хоть месяц. Больше – наверное, надоест, да и то не факт. Даже если около Луны и на ней самой прыгать в будущее не получится, все равно как-нибудь выкручусь. Да уж, одиночный полет чреват и не такими сюрпризами. Зато никаких разногласий и конфликтов в экипаже точно не будет.

– Да, Вить, можешь на меня положиться, – гордо подтвердил Антонов. – Я не подведу.

– А это еще что за хрень? – удивился я, повнимательнее рассмотрев эскиз лунного посадочного модуля.

– Вы имеете в виду крепление жилого отсека?

– Ну, если эту конуру из фольги так можно назвать, то да.

– Шанс на самый крайний случай. Если при посадке случится перерасход горючего и его не станет хватать для нормального выхода на лунную орбиту, то отсек можно будет быстро отсоединить, это уменьшит взлетный вес килограммов как минимум на семьдесят.

– И лететь верхом на раме, соединяющей двигатели и баки? В одном скафандре?

– Наверное, такой шанс при всей его неоднозначности все-таки лучше, чем вовсе никакого. И кстати, скафандр тоже планируется облегченный. Не такой, в каких по Луне ходили американцы.

– Блин, вы тут меня своими новостями, наверное, решили уморить еще до полета. Что хотят сэкономить в скафандре?

– В принципе не так уж много, учитывая ваши особенности. Вот, смотрите…

Домой я возвращался, мягко говоря, в расстроенных чувствах. Вот почему все так уверены, что я с радостным визгом соглашусь на такую авантюру? И ведь теперь не откажешься – как никак герой, надо соответствовать. Тьфу!

Вера сразу заметила, что я чем-то сильно озадачен, но только спросила:

– Не расскажешь?

– Завтра пойдем в институт вместе, там и расскажу.

Разумеется, и спецы Семичастного, и я сам регулярно проверяли нашу квартиру на предмет наличия прослушки и вроде пока ничего не находили, но мало ли. В спецкомнатах института вероятность утечки сведений будет уж всяко меньше. Прямо с самого утра туда и пойдем.

– Значит, предлагают лететь одному… понятно.

Вера, услышав, что мне предстоит, ненадолго задумалась, а потом предположила:

– И небось еще дублером поставят Гагарина.

– Почему ты так решила?

– Ему можно будет объяснить, что на самом деле он вместо тебя не полетит ни при каких обстоятельствах. Другим – труднее. Вить, а отказаться никак нельзя?

– Никак, сама же понимаешь.

– Да, понимаю… а давай съездим на улицу Крупской? Прямо сейчас. В самое начало, где должен стоять памятник, но его пока нет.

– Зачем? – на всякий случай спросил я, хотя в ответе почти не сомневался.