Андрей Величко - Фагоцит. Покой нам только снится [litres]

– Так вы же вроде летаете еще с сентября?

– То мы, а тут у меня жена тоже захотела научиться.

– А, тогда понятно. Сделаем. Не возражаете, если моторный вариант буду испытывать лично я? Какова грузоподъемность этого аппарата?

– Сто десять кило, не считая полного бака бензина. В общем, Михаил Михайлович, летайте на здоровье сколько хотите, поднимет он вас без труда. Вот, возьмите, это мои заметки про особенности пилотирования.

Как-то раз, когда я сначала отвез Веру в МГУ, а потом по Воробьевскому шоссе поехал в центр, мне бросилась в глаза какая-то стройка слева, которой раньше вроде не было. И, слегка покопавшись в памяти Антонова, я сообразил, что это же строится дом номер восемь – тот, где в числе прочих будет до самой смерти жить Косыгин. Интересно, ведь я к нему и еду. Дом, кстати, похож на наш, тоже кирпичная пятиэтажка улучшенной планировки с балконами по всему фасаду, только вдвое короче, чем тот, где я живу. И наверное, тут все же не совсем такие квартиры. Кроме того, вряд ли сдача этого дома будет задержана почти на год, как нашего.

Я вез Косыгину подборку Антонова о советской торговле в восемьдесят седьмом – девяносто первом годах. Кроме материалов из Интернета, там были и его личные впечатления, причем назвать их цензурными не получилось бы даже из вежливости. А здесь уже потихоньку начала разворачиваться кооперативная торговля, и ее инициатор Косыгин хотел, как я понял, поглубже рассмотреть подводные камни на этом пути.

Суть новаций была проста – колхозы и совхозы теперь могли продавать сверхплановую продукцию на колхозных рынках и в кооперативных торговых точках, причем цены не должны превышать магазинные более чем на двадцать процентов. Как это выглядит в реальности, я уже успел увидеть в Троицком, там недавно появился овощной магазинчик.

Это привело к тому, что во всех трех государственных магазинах исчезли очереди, но зато они появились у кооператоров. Ну да, кто же будет покупать на треть гнилую картошку пополам с грязью за десять копеек килограмм, когда вполне приличная у кооператоров стоит двенадцать копеек! Вот только очередь мало кому нравилась, однако кооператоры уже начали осуществлять доставку за двенадцать процентов от стоимости заказа. То есть теперь картошка обходилась в рубль тридцать пять за десять кило, и этим были довольны все, включая работников государственных овощных магазинов. Им-то раньше приходилось работать, а теперь стало возможно расслабиться, оборот упал, но зарплата-то идет. Главное – вовремя списывать свою гниль, причем, кажется, они после этого даже ухитряются загнать ее налево. То ли самогонщикам, то ли на корм скоту. Кстати, откуда берется гнилая картошка уже в ноябре, это до сих пор выше моего понимания.

Все это я, приехав в Кремль, рассказал Косыгину, подытожив:

– Кооператоры работают с энтузиазмом, чуть ли не на износ, потому что уверены – такие условия продлятся максимум три года, до конца этой пятилетки. А в следующей планы колхозам и совхозам скорректируют в сторону увеличения, и перевыполнять их станет затруднительно. Сейчас люди при фиксированной наценке выкручиваются за счет оборота, но он обязательно упадет, и кооперативные магазины потихоньку вымрут.

– Вы нарисовали вполне вероятную картину, если бы планы продолжали составляться от достигнутого. Но в этой пятилетке они фиксированные, а со следующей основой для них станут заявки торговли.

– Ага, – почесал в затылке я, – тогда, наверное, получится то же самое, только наоборот. Госторговля будет искать и находить способы уменьшать свои заявки, чтобы поменьше работать за те же деньги. Вам, ясное дело, не понравится за государственный счет кормить дармоедов, и зарплаты в торговле начнут формироваться от оборота. Народ побежит оттуда в кооперативные магазины и, естественно, привнесет туда привычные ему методы работы. То есть все станет как раньше, только цены вырастут раза в полтора.

– И каков же выход?

– Не знаю. Можно, например, всячески гнобить проверками кооперативы, в которых трудятся бывшие работники государственной торговли. Но это далеко не идеальный алгоритм.

– То, что не идеальный, это ладно, идеала в природе вообще не бывает, но он еще, извините, и неумный. Мы планируем сделать не так. Надо вернуть советской торговле те функции, которые должны быть ей присущи при социализме. Вот вы же, например, более или менее представляете свои потребности? То есть покупку той же картошки наверняка способны расписать как минимум на месяц вперед.