Олег Ростов - Земля вечной охоты

Когда возились с тележкой, к нам подошел Ваня:

— Пап, дядя Игорь, смотрите, что я нашел, — и протянул нам пластиковую коробочку.

Наверное с минуту, мы с братом просто таращились на нее. Потом Славка спросил: — открывал?

— Да.

— И что там?

— Письмо какое-то, в полиэтилене. Я не читал пап.

Слава аккуратно взял коробку, открыл ее. Там действительно лежал лист бумаги формата А4, упакованный в мультифору и сложенный пополам. Сглотнув, брат развернул лист. Там был текст, написанный рукой деда. Мы посмотрели со Славой друг на друга. Потом стали читать: «Здравствуй сын! Если ты читаешь это письмо, значит, ты все же решился и сделал свой выбор. Я давно говорил тебе, что ты занимаешься не своим делом. А раз так, значит, ни к чему хорошему это не приведет. Все твои предки рано или поздно делали свой первый шаг по родовым тропам, по тропе Рода. И твой дед и прадед и прапрадед. Все наши пращуры. Это в нашей крови сынок, это тянет нас сюда на тропу. Это заставляет нас идти к линии горизонта, что бы заглянуть туда и владеть тем, что мы находим там. Мы даже женщин себе выбираем таких, которые, не задумываясь и оставив все, готовы шагнуть вслед за нами на тропу, несмотря на смертельную опасность, идти за своим мужчиной к его линии горизонта. Ты все пытался оберегать Анюту, создать ей комфорт и безопасность, отговаривался, что она не выдержит. Но Анюта была сильной женщиной и она готова была шагнуть за тобой, готова сынок! Но ты не захотел, может, поэтому ты и потерял ее так рано. За все нужно платить сын. Я не знаю, сможешь ли ты найти себе вновь свою половину, я не смог. Да, я потерял твою мать на одной из троп, когда прижимая тебя годовалого рукой, на которой был щит к груди, прорубался через перевал. А что бы я тебя не потерял, мама еще и привязала тебя ко мне. Она сделала свой выбор ради тебя и меня. Твоя мать была великолепным бойцом, хотя выросла в хорошей интеллигентной семье, где ее любили, заботились, потакали ей во всем и где она ничего тяжелее ложки и ручки не поднимала. Я даже не смог забрать ее тело, что бы справить тризну. И это была моя цена и мой крест. Увидимся ли мы с тобой сын, я не знаю. Так как намеренно не скажу тебе в какую сторону я пошел. Ты должен выбрать свой путь. Идти к своей линии горизонта. И я очень надеюсь, что ты взял собой двух наших охламонов. Потому, что это и в их крови. И они рано или поздно тоже должны будут сделать свой шаг за грань. Так пусть это лучше будет раньше, чем позже. Я научил их, они не пропадут. Тебе только нужно дать им шанс. Сын, тебя ждет здесь удивительный мир и много неожиданных открытий. Этот мир отстоит от того, в котором ты вырос на 46 с половиной тысяч лет. Это время, которое наши предки помнят, как время, когда ирий был на земле, но потом был утрачен. И еще, этот переход не единственный, есть еще несколько, но где они, ты должен найти сам. Удачи тебе и постарайся, чтобы тебя не съели. Любящий тебя отец!»

Мы молчали, это был шок.

— Что за письмо? — спросила бабуся, подходя к нам. Славка молча протянул ей письмо деда. Прочитав, она удивленно сказала:

— Так вот ты какая, родовая тропа, тропа Рода!

— Баб Насть, ты знаешь что-то об этой тропе? — спросил Славка. — Почти ничего. Знаю от своей бабушки, что есть такие тропы, но о них мало кто знает и еще меньше тех, кто может открыть дверь к тропе и не только пойти самому, но и повести за собой. Но, что это за тропа и куда она ведет, не знала.

— Что значит родовая тропа, тропа Рода?

— Знаешь ли ты Вячеслав кто такой Род?

Слава подумал немного, потом предположил: — кто-то из пантеона славянских богов?

— Ни кто-то, а прародитель всех славянских богов.

— Да подождите вы с Родом, тропами и богами, — вклинился я в разговор, — я не понял, что дед жив???

Славка, как-то дико взглянул на меня, опять сглотнув, ответил, — я не знаю Гоша. Но если он пишет, что не скажет в какую сторону он ушел, значит, наверное, сейчас жив. Ты вообще деда видел мертвым?

— Я нет. Меня отец тогда в командировку отправил в Норильск, а из Норильска сразу же в Кузбасс, там по коксующемуся углю нужно было проблему решать. А когда я вернулся, оказалось, что дед умер и его уже похоронили.

— Я тоже не видел деда мертвым. Я по одному делу тогда в Москве в служебной командировке завис. Вернулся позже тебя. Тогда еще я на отца сильно обиделся, что он мне телеграмму не дал. Но он отговорился.

— Если дед жив, то кто тогда похоронен в его могиле?

— Да черт его знает, может БОМЖ какой-нибудь или вообще гроб с кирпичами закопали. Вот комбинаторы, вернее папа комбинатор. Ты посмотри, как все организовал, что никто ни чего не понял.