Олег Ростов - Земля вечной охоты

— Поэтому бабушка ты настаивала, что бы мы приняли решение тогда?

— Да. Я поняла, что Светлана наша, когда только ее увидела. Тогда я даже не могла себе предположить, что наша жизнь круто измениться. Думала, что со временем мы ее заберем, самое главное не потерять Светлану из вида. Но пришлось все решать очень быстро.

— Почему ты тогда не сказала мне об этом?

— Ты должна была сама сделать свой выбор, сама внучка и только сама. Я видела, что тебе тяжело, твой разум говорил, что детей нужно оставить там, но сердце кричало — забери. И ты послушалась своего сердца. Я очень переживала сама, но вмешиваться не могла и ты, действуя именно по велению сердца, сделала правильный выбор.

— Почему? Ты же старшая в роду?

— Пусть и старшая, но ты уже выросла дитя мое и теперь ты отвечаешь за род и его будущее. По-сути у тебя не было выбора, отказавшись от Светланы, ты только бы усугубила тяжесть вины рода, возможно, эта вина переросла бы в проклятие. Оставить мужа ты так же не могла, так как своих детей мы всегда рожаем только от любимых нами мужчин и никак иначе. Бросив Вячеслава, ты бы никогда не смогла иметь своих детей, ибо он твой суженный до конца жизни. Ты это знаешь. И то, что взяли Ваню, нет ничего плохого, только хорошее. Ибо разлучать в таком возрасте брата и сестру, сильно друг к другу привязанных не меньший грех, чем разлучать близнецов.

— Но тогда получается, что Наталья, мать Светланы…

— Ничего не получается внучка, — перебила Анастасия Николаевна Машу, — Наталья, упокой ее душу, к нашему роду не имела ни какого отношения. Это отец Светланы потомок, потерянной когда-то девочки. Вот и все. Теперь твоя душа может успокоиться. Правильно тогда Игорек сказал — делай, что должен, в твоем случае, что должна и будь, что будет.

— Да бабушка, — улыбнулась облегченно Маша.

— Ну вот и хорошо. А теперь Машенька смотри, что я нашла!

Бабуся держала в руках стебель растения с длинными и узкими листьями, чем-то похожими на листья осоки. Только на концах листья имели зазубрины, напоминающие зубцы крепостных стен. Стебель заканчивался початком небольших зернышек.

— Что это бабушка? — удивленно спросила Маша.

— А ты сама подумай, напряги память девочка, ну? — Баба Настя улыбалась, ее глаза весело поблескивали.

— Неужели бабусь… это одолень-трава?

— Она внучка! Вот она, настоящая одолень-трава, — и бабуля на распев стала произносить старинный заговор: «Еду я во чисто поле, а во чистом поле растет одолень-трава. Одолень-трава! Не я тебя поливала, не я тебя породила; породила тебя Мать-Сыра Земля, поливали тебя девки простоволосые, бабы-самокрутки вещие. Одолень-трава! Одолей ты злых людей, лихо бы на нас не думали, скверного не мыслили: отгони ты чародея, ябедника. Одолень трава! Одолей мне горы высокие, долы низкие, озера синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колоды… Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивого сердца во всем пути и во всей дороженьке».

— Давай возьмем внучка несколько стебельков, не нужно обижать Мать-Сыру Землю. Нам и этого пока хватит. И можно возвращаться.

— Света, доченька, — позвала девочку Маша, — иди к нам, что мы тебе покажем. Светлана подхватилась и побежала к женщинам. Там они стали, что-то говорить. Света с интересом рассматривала какую-то траву.

Отвернувшись от женщин, вновь стал разглядывать степь. Дул небольшой ветерок, трава колыхалась как зеленое море. Все было спокойно. Маша с бабусей, взяв за руки девочку, направились к нашему лагерю. Последний раз, посмотрев в бинокль на слегка колышущееся зеленое море, вдруг заметил какое-то не соответствие. В одном месте колыхание травы, было каким-то неправильным, то есть не в такт зеленой волне бежавшей под воздействием ветра. Трава волновалась, как будто кто-то двигался. И двигался в нашу сторону. Тут же заметил такое же еще в трех местах. Почувствовал, как напрягся Боня. Бросил на него взгляд. Было даже заметно, как пес сканирует носом запахи, вычленяя несущий угрозу. Вот он подобрался и заворчал. Я обернулся к уходящим женщинам:

— Баба Настя, Маша, бегите к яхте, у нас гости.

Боня уже не ворчал, а глухо рычал. Я начал отходить назад.

— Боня ко мне, — дал команду собаке. Пес не среагировал, — Боня ко мне! — уже крикнул я, пес, обернувшись на мой голос, все же развернулся и, бросив взгляд назад, потрусил вслед за мной. Мы быстро отступали к яхте. Маша с бабусей схватив Светлану забрались на верх. Маша звала Славку. Остановился в двух метрах от почти прогоревшего костра. Прибежал Славка с карабином в руке, — что?