Олег Ростов - Земля вечной охоты

— Заметил, как она нас разглядывала. — Проговорил мне в полголоса Слава.

— Еще как! Что-то мне все это перестает нравиться. Смотрит как на самцов-производителей. Типа, нам ваши мозги на фиг не нужны, нас интересуют другие ваши функции.

— А что плохого Гоша? Представь — в малиннике окажешься. Какую захотел, такую и подгреб под себя.

— Я всегда знал, братишка, что ты реальный бабуин, мечтающий о гареме самок.

— А по шее, заморыш?

— А что такого? Скажешь, что нет? Ты до свадьбы с Машей, чего вытворял?

— Ты не понимаешь. Смотри, мелкий — есть два древних инстинкта, один у женщин, второй у мужчин.

— Интересно! Это какие?

— Женщина подспудно ищет самца, который не только ее будет обеспечивать и защищать, но еще и от которого она сможет родить здоровых и красивых детей. Это нормально. А мужчина наоборот, ему нужно покрыть как можно больше самок, что бы оставить как можно больше своего потомства! Это очень древние инстинкты, еще со времен динозавров или даже еще раньше, когда эти плавали в морях, как их… а панцирные рыбы.

— Ну да. То-то я смотрю стали больше рожать, ага, как же! Наоборот, стараются меньше киндеров плодить. Причем как мужики, так и женщины.

— Это уже цивилизационный изврат. Слишком умные, хотят больше удовольствий и меньше обязанностей. Кстати, Гоша, если кто и говорил бы про бабуина, то только не ты.

— Это почему?

— Почему? Да достаточно вспомнить, как ты развлекался только на одной этой яхте!

— И как я развлекался? Что-то не помню!

— А кто год назад с двумя ляльками, на неделю отваливал? Мало того, назад вернулся вообще с тремя! Что? Хочешь сказать, что ты там им про навигацию рассказывал и учил морские узлы вязать?

— Да, именно так все и было.

— Я тебя заморыш сейчас в воду выкину. Будешь мне тут лапшу вешать. Одна из них на мобильник сняла как ты голый и две твоих голых подружки с борта яхты прыгаете.

— Ну и что? Вон нудисты на пляже толпами ходят и никто их в разврате не обвиняет.

— Ага, нудист значит?

— Не я. Это Елена нудистка была. Предложила нам раздеться, вот и разделись. Подумаешь, покупались немного.

— Покупались? А у кого потом одна из них на коленях сидела и так эротично тебя облизывала.

— Ну и что! Поцелуй, это еще не разврат!

— Не, я тебя сейчас реально в воду выкину, заморыш. Ладно, нудист, а вот, совсем недавно, когда мы с Машей в загородный дом приехали. У нее тогда чуть глаза на лоб не выскочили. Там прямо с порога начали попадаться предметы женской одежды. А на ручки двери в зал висели женские трусики. Причем не в единственном экземпляре, а двойном комплекте. Лифчики, платья, колготки. И, наконец, Гоша на диване, голый, с двумя дамами, тоже в наряде Евы и все в обнимку, спят.

— Ну, так спали же! А голые — так жарко было. Вот и разделись. Что в одежде спать что ли? Странный ты какой-то брат!

— Ты меня достал! В воду прыгай!

— Не буду. Хочешь меня утопить? Я слаб. С меня твоя жена столько выкачала.

— Я на тебя спасательный жилет одену.

— Не Славян. Давай без купания.

— Значит, признаешь, что бабуин?

— Конечно, признаю. Славян — бабуин!

Оба засмеялись.

— Чего это вы ржете, как жеребцы! — смотрела на нас удивленно бабуся. На губах Великой Матери аборигенов была улыбка.

— Я же тебе говорю Слав, что нас рассматривают как жеребцов. Интересно, за сколько нас продали? — Говорил не громко, но бабуся все слышала.

— Вас еще пока не продали и продавать не собираются.

— Тебя, Гоша, в аренду сдадут! — засмеялся брат.

— А почему меня, а не тебя? Ты вон какой, даже больше меня. Брутальный мачо. Из тебя жеребец намного более продуктивный получится, чем из меня, болезного!

— Меня нельзя!

— Это почему?

— Меня уже сдали в аренду, пожизненно.

— Опять языками зачесали! — Маша покачала головой. — Вам заняться нечем?

— Правильно Маняш, гони своего мужа, пусть пашет, боров здоровый, а я пока отдохну. Что-то дурно мне!

— Дурно? — Славка усмехнулся. — Вань принеси ведро воды!

— Да иди ты! — Встал. — Бабусь, а чего девочку эту оставила?

— А что такое Игорек? — Губы Николаевны тронула усмешка.

— Да ничего. Просто мне интересно!

— Она Маше помогать будет, учиться у нее. Да и разве плохо, если наш род станет больше на одного человека? — продолжала улыбаться.

Посмотрел на Машу. Она тоже усмехнулась. И на Славкиной физиономии возникла глумливая ухмылка. Он начал насвистывать марш Мендельсона.

— Вы что? Совсем уже?

— А ты что так разволновался, Гоша? — Усмехаясь, спросила невестка.