Михаил Нестеров - Сталинский сокол. Комэск

– Молодец, Олежек! Минус два! – Ларионов был доволен.

Впрочем, радовался он зря. Подошли еще две четверки «Мессершмиттов». Игорь был опытным воздушным бойцом, но в таком бою помимо индивидуальных качеств важна тактика, необходимы управление и связь. А тактика была устаревшей, управления почти не было (не считать же наличие передатчиков на трех машинах и приемников еще на двух за полноценную связь).

Пилотаж пары Ларионов – Северов на гансов впечатление произвел. Сбить им больше никого не удалось, но еще два немецких истребителя, видимо, получив повреждения, вышли из боя и ушли на запад. Остальные предпочли не рисковать и, покружившись у оборонительного круга, тоже ушли.

Формально победа осталась за советскими летчиками, но Северов эйфории не испытывал. Во-первых, он понял, что, летая ведомым, вряд ли раскроет себя полностью. Его задача – держать хвост Игорю, приспосабливаться к его манере ведения боя. А она далеко не безупречна. Во-вторых, наши ходят плотным строем, по высоте не эшелонируются, связи нет, самолеты качественно уступают противнику. Последний фактор сам по себе не фатален, но вместе с первыми тремя…

Страха, сковывающего движения и мысли, у Олега не было – в прошлой жизни в него стреляли много раз, штурмовик собирает на себя аплодисменты из всего, что только может стрелять в данный момент. Равнодушно это воспринимать нельзя, но держать себя в руках, а иногда и выключать инстинкт самосохранения Олег давно научился. Однажды он посмотрел фильм «Первый рыцарь» с Ричардом Гиром в одной из главных ролей. На вопрос, как научиться быть настоящим воином, его герой отвечает, что нужно мастерски владеть оружием, предугадывать действия противника, а еще тебе должно быть все равно, жив ты или уже умер. В прошлой жизни Северов это умел, не разучился и сейчас.

Подходя к аэродрому, Северов предложил Ларионову оттянуться назад и прикрывать посадку эскадрильи. Он знал, что немцы любят ловить на взлете и посадке. Расчет оказался верным, пара «Мессеров» вынырнула с северо-востока, но, увидев развернувшееся на них прикрытие, шарахнулась в сторону и ушла.

До вечера Северов летал еще два раза примерно в тот же район. Первый раз ходили снова эскадрильей, никого не встретили. Второй раз работали парой с комэском, болтались на трех тысячах, видели, как примерно на пяти с половиной – шести на восток прошли три девятки «Юнкерсов-88». Потянулись было за ними, но, естественно, догнать не смогли. Охранение – четверка «Мессеров» – связываться с ними не стала, зато с высоты со стороны солнца спикировала еще четверка и чуть не завалила Игоря. Спас Северов, успел вывернуться с линии огня и дать очередь, заставив отвернуть ведущего атакующей пары. Ведомый был в менее выгодной позиции для стрельбы и доворачивать не стал, уклонился. Здесь не надо было пасти менее подготовленных пилотов, связь у пары Ларионов – Северов была, решили потягаться. Дотягались до дыр в плоскостях и хвосте, у Олега пару раз бахнуло по бронеспинке, но и гансы получили свою порцию незабываемых эмоций. Сбить никого не сбили, но подырявили всех четверых изрядно, жаль не нанесли серьезных повреждений. «Мессеры» разошлись – более пострадавшая пара ушла к земле, другая – на высоту. У наших кончался бензин и боекомплект, преследовать не имело смысла, шансов догнать не было.

Зайченко появился поздно вечером. Он посадил «ишачка» недалеко от места боя. Его ястребок при посадке серьезно пострадал, и сам он, помимо ранения в руку, тоже побился. Так что его направили в госпиталь, за истребителем ушла машина.

За первый день войны полк потерял только на земле более половины своих машин – тридцать шесть, в основном в первой волне налета. Была и вторая волна, уже днем, когда третья эскадрилья вылетала второй раз. Четыре самолета техники брались восстановить. Всего заявлено одиннадцать побед – другие эскадрильи тоже сделали по паре вылетов.

«Вот так обычно и бывает, – подумал Северов, – трах-бах, и в первый же день боевых действий половины полка нет. Все, как дед и его друзья рассказывали. Ладно, спать, потом будем воевать дальше».

Следующие дни прошли в напряженном ожидании новостей, вылетах на разведку и прикрытие Станислава, поисках вражеских диверсантов и спорах с начальством. Многие, особенно молодые люди, верили в быструю победу (ну да, малой кровью и на чужой территории), некоторые даже рассуждали о скорой пролетарской революции в Германии. Северов осторожно, чтобы не вызывать подозрений, разубеждал наивных и продвигал мысли о новой тактике, приводил примеры из последних воздушных боев, после каждого вылета проводил разбор действий. Вернее, выглядело все так, что разбор проводил Ларионов, но на самом деле все проходило с подачи Олега.