Алексей Анонимов - Гронтхейм

Слегка оторопев, Эментария довольно быстро взяла себя в руки и переменилась в лице.

— Да, — подтвердила она и, развернувшись, сказала мне: — Следуй за мной.

«Ее кто воспитывали, волки? Когда тебе представляются должным образом, будь добра, представься в ответ».

Ничего, тем не менее, ей не сказав, я двинулся следом.

Однако хватило меня ненадолго:

— Так ты одна из закатников?

— Что? Нет! — резко обернувшись, ответила она, будто бы оправдываясь.

— Тогда…?

— Я просто должна. И хватит об этом, — в глазах у нее промелькнул стальной блеск.

— Спокойно, спокойно, — поспешил я ее успокоить. — Мне просто любопытно, уж не твоя ли это кровь стала причиной того, что ты мне помогаешь?

По-видимому, я взболтнул лишнего, потому как последовало это.

— Тварь! — злобно выругалась Эментария. — Он обещал, что никому не расскажет.

— Успокойся, никто мне ничего о тебе не рассказывал, — поймав на себе ее пристальный вопрошающий взгляд, я пустил в ход заранее подготовленную полуправду: — Дело в том, что у меня есть дар. Я вижу людей такими, какими они есть. Знаю, кто они, как их зовут, какими умениями они обладают, их сильные и слабые стороны. Любое живое существо для меня как открытая книга. Потому-то я с тобой и заговорил тогда. Согласись, не каждые день встречаешь полуэльфа не прячущегося от лесных сородичей в затхлой пещере, который к тому же будучи еще учеником, достиг таких высот, что стал сильнее многих полноценных магов. Но не волнуйся, я сохраню твой секрет. Как и ты, надеюсь, сохранишь мой. Именно поэтому я с тобой поделился. Так что теперь, мы в одинаковом положении. Расскажи я кому-нибудь о тебе, ты сделаешь то же самое и на меня, на мой дар, будет открыт сезон охоты. Тот же Рассвет не откажется заполучить такую способность, и как видишь, даже в Башне я не в безопасности.

«Узнал чей-то страшный секрет — поделись своим, и впредь вы будете на равных. Уничтожение одного станет концом для другого, и вы будете присматривать друг за другом. Всегда и везде. Это больше чем дружба. Это связь, которую способна разорвать только смерть», — с некоторых пор считал я, вдохновленный трудами малоизвестного философа Шартискаля.

— Если все, что ты сказал правда, тогда ответь мне на простой вопрос — как меня зовут?

— Эментария Кардис, — легко ответил я.

— Этого никто не знал. Даже он, — потупив взгляд, пробубнила она себе под нос.

А я тем временем продолжил перечислять ее достоинства, стараясь цифры и уровни приводить в примерах. У нее от такого глаза на лоб полезли.

— Почему ты мне все это рассказываешь? Мог бы просто промолчать, — спросила Эментария.

— Мог бы, — подтвердил я и спросил у нее: — Но ты ведь останешься в Башне, когда архимаг свернет время, так?

Она кивнула.

— Я здесь будут заперт на следующие десять лет жизни, так что друзья мне не помешают. А между друзьями, настоящими друзьями, не может быть секретов. Вот почему.

— И только? — прищурившись, спросила она.

— И только, — ответил я, ничуть не лукавя.

Как-то странно на меня посмотрев, Эментария развернулась и пошла дальше, обронив:

— Идем, а то опоздаем.

Пройдя через сад, мы вышли на небольшую площадку. Дорожки, скамейки, беседки — все было сложено из белого как мел камня. Раз в месяц ученики могли здесь повидаться с близкими и друзьями. Но вот, миновав и ее, мы подошли к Башне.

Вид Башни издалека казался внушительным, однако, подойдя к ней на сто шагов, понимаешь, что она просто огромна. Смотришь вверх, и приходится голову запрокидывать до конца, а чтобы обойти ее по кругу понадобится минимум час.

Но я знал, что это лишь малая часть всей Башни. Что подземных ярусов у нее гораздо больше, чем наружных.

Привычного людям входа Башня не имела. Сложенная из массивных гранитных блоков стена, стоило нам подойти к ней поближе, как кусок в два человеческих роста в высоту и столько же в ширину вдруг отошел и, бесшумно сместившись в сторону, явил проход в Башню.

Но открывался проход не по щучьему велению. За секунду до того, как стена сдвинулась с места, простенькое кольцо с голубым камнем в оправе на правой руке Эментарии засияло, а когда проход полностью открылся, угасло.

Обернувшись ко мне, она сказала:

— Я говорю, ты молчишь. Все ясно?

— Вполне, — отвечаю я.

— Тогда идем.

В ярком белом свете, льющимся с потолка, мы неторопливой походкой шли по пустому как стрела коридору минут пять, прежде чем Эментария неожиданно не остановилась на, казалось бы, пустом месте.