Анатолий Патман - Человек с танком

— Ми думаем, что это вполне возможно, Борис Михайлович. Ваши прэдложения принимаются. Товарищи, все имеющиеся данные говорят, что нэмецкое вторжение в Норвегию неизбежно. Фашистская Германия для нас очень опасный противник. Поэтому нам бы хотелось, чтобы германские войска находились как можно дальше от наших границ. Потом, с севера Норвегии нам в случае чрезвычайных ситуаций легче будет контролировать море. К тому же, если англичанами и французами будут предприняты какие-то враждебные действия против нас, мы ответим. И это удобней сделать с севера Норвегии. Поэтому, товарищи, риск есть, он очень большой, но пока нам надо сделать всё, чтобы северные территории хоть какое-то время оставались под нашим контролем. Товарищ Кузнецов, подготовьте Балтийский и Северные флоты к возможным боевым действиям. Пусть и Черноморский флот будэт настороже. Вячеслав, надо срочно связаться со швэдами и довести до них нашу точку зрения. Если с их стороны к ней отнесутся с пониманием, то надо постараться ускорить работу по торговым соглашениям. В общем, товарищи, ми должны быть готовым к самым любым изменениям международной обстановки.

Главное было сказано. После слов товарища Сталина уже никто бы и не решился предложить другой вариант действий.

Очередной ход с советской стороны был запланирован. Дай-то бог, чтобы он явился правильным.

Хотя, чего бояться. Хуже того, что было, то есть, возможно, будет, если история покатится по накатанной колее, Лаврентий Павлович развития событий уже и не представлял. Поэтому надо было искать другие варианты.

Вот такой вариант и предложил сейчас товарищ Сталин. После победы в Финляндии он был вполне закономерен.

Пусть и на этот раз успех сопутствует стране Советов!

*

Эпилог

Аспирант Жан де Тедеско, через некоторое, уже совсем малое, время, считай, практически лётчик-истребитель военно-воздушных сил Франции, сидел и думал. И у него было о чём подумать. Его приятель, такой же аспирант Анри Де Ламбер, только что сообщил ему, что как будто получил от одного своего хорошего знакомого и приятеля, тоже записавшегося в французскую армию, правда, в сухопутные войска, Сержа Голицына, сына эмигрантов из России, даже князя, данные о том, что скоро боши нанесут чуть ли не последний резкий удар и добьют полностью Францию. А тому, как будто, сообщил об этом ещё другой человек, некий Марсель Лоран, по всей видимости, как-то связанный с французской компартией. Мол, из-за предстоящего серьёзного обострения обстановки французским коммунистам, и так сильно пострадавшим в ходе недавних правительственных чисток, рекомендовано полностью перейти в подполье. Само собой, как будто французская компартия готовилась к неизбежному поражению Франции и усиленно запасала оружие и всё необходимое для продолжения борьбы в более опасных условиях. Хотя, коммунисты они и так уже приспособлены ко всему, раз у них вся жизнь борьба. Только откуда они получили такое предупреждение? Мол, этот Марсель Лоран клятвенно заверял Сержа Голицина, что данные получены прямиком из коммунистической России, по линии всемогущего ГПУ, и что ихние шпионы сумели добыть чуть ли не планы предстоящего наступления под странными названиями ‘Гельб’ и ‘Рот’. И что оба эти плана советами давно уже предоставлены французскому командованию, но, мол, что-то особой подготовки к отражению германского наступления не видно. Вот и в этих условиях французская компартия заранее решила уйти в подполье.

Хотя, всё это было как-то непонятно? С чего это Германия вдруг нанесёт Франции поражение, если французская армия одна из сильнейших и в Европе, и в мире. Правда, и ‘боши’ не так уж слабы, если Франция с Германией с осени в состоянии войны, и никаких особых побед не одержали ни та, ни другая стороны. Правда, пока что вдоль границы шла какая-то непонятная “странная война”. Сам Жан относил это к тому, что у бошей недоставало сил для решительной войны, кстати, как и у французов. К тому же, сильно сдерживали немцев и англичане. Аспиранту просто казалось, что ни у одной стороны пока не хватало сил для решительной схватки. Ведь такое состояние могло продолжаться довольно долго. Может, и воевать дальше не надо будет?

Хотя, наверное, жесткие схватки действительно были впереди? И теперь враги просто копили силы, чтобы привлечь к себе побольше союзников и в нужный момент разгромить противника. Но до этого ещё было далеко. И аспирант все-таки верил, что проигравшей стороной однозначно будет Германия.